Я посмотрела на экран и поморщилась, чувствуя, как в сердце что-то тревожно кольнуло. Звонил Максим Григорьевич, что случалось считанные разы за те годы, что я уехала из дома. И то это было только в праздники, и наше общение заключалось лишь в формальных поздравлениях. Дань вежливости для людей, которых судьба случайно сделала членами одной семьи. Хотя так было не всегда, но это уже совершенно не важно.
— Я выйду, — шепнула я Кириллу, и он кивнул.
— Все нормально? — он, как всегда, нежно провел по моей ладони, прежде чем я поднялась.
— Пока не знаю.
Извиняясь на каждом шагу, я выбралась из зрительного зала. Вызов к тому времени уже закончился, и я набрала отчима сама.
— Васенька! — одно слово издалека, и без того растревоженное сердце сжалось острой болью предчувствия. — Девочка моя, с мамой беда!
Дыхание перехватило от того, как растерянно и беспомощно прозвучал голос мужчины, которого я помнила всегда непоколебимой скалой и образцом спокойствия и надежности в хаосе, творившемся временами в моей жизни. Раньше, не сейчас.
— Что случилось, дядя Максим? — в страхе прошептала я.
— Мама в больнице, Васенька. Инсульт!
— Господи Боже! Но как же? Она же еще молодая совсем! — сознание не хотело вмещать в себя эту новость.
Моя мама — такая красивая, что глазам больно, добрая даже с теми, кто этого не заслуживал, и заботящаяся обо всех на свете, кроме себя.
— Ты приедешь? — голос Максима Григорьевича доносился до меня как из другой Вселенной, и, видимо, спрашивал он уже не в первый раз.
— Да! Да, конечно. Я вылечу первым же рейсом, на который смогу взять билет.
— Пожалуйста, Васенька! Ты ей так нужна!
Автобус несся навстречу начинающему сереть горизонту. Прямого самолета до родного приморского городка не оказалось, и я долетела до Краснодара, спустя только несколько часов сев в междугородний автобус. На этом первом сегодня рейсе народу было немного. Хотя это только потому, что сезон отпусков еще не начался, иначе в любое время дня и в любой день недели здесь было бы битком, хоть туда, хоть обратно. Так, как было, когда я пять лет назад в спешке покидала родной город. Точнее будет сказать — бежала, сломя голову. Тогда тоже было такое же очень раннее утро. В другой жизни.
Максим Григорьевич предлагал прислать кого-нибудь меня встретить, но я отказалась. Незачем кого-то дергать. На самом деле я бы и сама сюда ни за что не приехала, если бы не несчастье с мамой. Прошло пять лет, но я так и не была готова вернуться. Возможно, никогда и не буду. Хотя хотелось бы верить, что я очень изменилась за эти годы. Настолько, что прошлому до меня просто не дотянуться.
