— Это ты чего? — спросил Стэнн, потирая лоб. — Что ты сделала?
— Как ты и сказал, написала фразу и послала её тебе.
— Это я понял. А как ты её послала?
— Скатала из неё шарик и пульнула в тебя, — объяснила я и испуганно ойкнула: — Я тебя ушибла?
— Ты меня удивила, — развел он руками. — Скольких людей учил мыслеречи, ни у кого не получалось так дать мне в лоб.
— Видимо, это я тебе за Кэйти отомстила, — вздохнула я. — А ты хоть понял, что я сказала?
— Понял. Ты спросила «И что предсказал этот пророк?»
И снова перешёл на мыслеречь:
«А теперь скажи ещё что-нибудь, только придумай другой способ передачи».
Я вздохнула и, закрыв глаза, представила, как фраза «Извини, я нечаянно» ручейком течёт к Стэнну и вливается в его голову.
— Вот, совсем другое дело! — радостно улыбнулся мой учитель. — Теперь с тобой можно разговаривать.
— Сомневаюсь, — пробурчала я. — Я уже с двух фраз устала, словно два дня без перерыва болтала.
— Ну, ты же знаешь, что это — нормально. Главное, что ты поняла принцип. Теперь — дело за практикой.
И посмотрел на часы:
— А сейчас извини, мне надо идти. Дорогу до дома найдёшь?
— Найду, конечно. Тут, как мне помнится, два квартала по прямой?
— Да, — кивнул он.
— На обед придёшь? — поинтересовалась я.
— Обязательно, — улыбнулся Главный Начальник. — Так что готовь еду и жди моего появления, как и положено добропорядочной домохозяйке.
«Ты тиран и деспот», — послала я ему мысленное сообщение и получила в ответ:
«Наконец-то ты это поняла!»
Стэнн улыбнулся и перешёл на громкую связь:
— Поколдуй там с мамой, попроси, чтобы ещё чему-нибудь научила. Тебе сейчас практика нужна и чем больше, тем лучше.
— Ой, только не делай вид, что ты обо мне заботишься больше, чем о своём желудке, — рассмеялась я и, помахав ему рукой, пошла к дверям. И вдруг услышала мыслеречь:
«Селена, а ты знаешь, что я тебя люблю?»
Я даже остановилась от неожиданности, не зная, как реагировать. Я давно ждала этих слов, но почему-то расстроилась, услышав их на мыслеречи, словно это было что-то постыдное, что следовало скрывать от других. Поэтому, не поворачиваясь, обиженно отозвалась:
«А вслух сказать слабо?»
Стэнн шагнул ко мне, и я почувствовала на своих плечах его горячие сильные руки:
— Я тебя люблю, Селена. Очень люблю.
Я повернулась и посмотрела в ждущие глаза Стэнна:
— Я тебя тоже люблю. Но…
— Молчи уже! — и Стэнн закрыл мне рот долгим поцелуем…
…Всю дорогу до дома на моём лице блуждала идиотская мечтательная улыбка. Вроде бы, ничего особенного не произошло: о чувствах Стэнна я и без его слов знала, а о том, чтобы стать его женой вот так, во сне, и речи быть не могло. Так что, собственно, ничего не изменилось после его слов. Но у меня было впечатление, что за спиной крылья выросли, которые и несли меня вдоль по улице… и чуть не пронесли мимо дома Стэнна. Хорошо, что я вовремя очнулась, хотя возвращаться всё-таки пришлось.
