Я взвизгнула от неожиданности и вцепилась в поводья.
* * *
Когда Мурлыка подрос и стал носиться по дому со скоростью всё разрушающей баллистической ракеты, леди Икэсса, мама Стэнна, начала выгонять нас из дома на улицу.
— Там крушите, что хотите, — приговаривала она. — А наш дом мне пока ещё дорог. Хотя бы как память о бабушке. Мне надоело восстанавливать стены после ваших игр.
И поэтому каждый день мы втроём уходили через Южные ворота далеко в степь или в лес и давали Мурлыке вволю побегать. Всё-таки, для дикого животного даже немаленькие размеры дома Стэнна были слишком тесны.
Ну, а стену мы, положим, проломили только один раз, это уж леди Икэсса преувеличивала. Я в тот день, на её беду, рассказала Стэнну о каратистах, которые ребром ладони кирпичи ломают, а кулаком стены прошибают. Стэнну, естественно, сразу захотелось попробовать.
Он долго примерялся, бормотал что-то себе под нос, подносил кулак к стене, снова отходил… Под конец мне всё это надоело, и я заныла:
— Стэнн, пошли уже. Мурлыка гулять хочет.
— Подожди, — отмахнулся Стэнн. — Вот сейчас стену сломаю, и мы через этот пролом сразу к задней калитке выйдем. Обходить не надо будет.
— Ну-ну, — скептически пробормотала я, а вслух заявила: — Даю тебе три минуты. Если стена будет ещё на месте, мы с Мурлыкой уходим через дверь, как все нормальные люди.
Стэнн мрачно посмотрел на меня, размахнулся и с приглушённым воплем с размаху ударил кулаком по стене.
Стена сперва прогнулась, как резиновая, потом пошла трещинами, а затем рухнула, и в появившемся отверстии я увидела испуганное лицо садовника, подрезавшего розы около калитки.
Стэнн и сам перепугался не меньше, когда увидел плоды трудов своих.
— Бежим! — сдавленно прохрипел он, и мы, ломанувшись в получившийся проём, сопровождаемые грохотом рушащихся колонн и балконов, выскочили на улицу и помчались к реке, к нашему тайному убежищу, устроенному на небольшом островке среди камышей.
Там, с трудом отдышавшись, я сначала покрутила пальцем у виска, демонстрируя свою порядочность:
— Ты совсем того, да? А если бы дом рухнул?
А потом, не выдержав, восхищённо продолжила:
— А как это тебе удалось? Стена же толстенная, не меньше метра.
И тут же забеспокоилась:
— Рука-то как? Сильно болит? Ушиб ведь, наверное?
Стэнн молча гладил левой рукой лежащего у его ног Мурлыку.
— Стэнн, ты чего? Болит, да?
Я перелезла через Мурлыку и хотела взять его за руку, но он отшатнулся и сквозь зубы прошипел:
