— Мой маленький детектив! — ласково произносит Отес придуманное им самим прозвище и показывает свой подарок — небольшой, но от того не менее прелестный букет бледно-розовых асцентий.
— Как мило! — шепчу совершенно искренне и принимаю цветы, но при этом делаю заметку в мыслях: как можно скорее познакомить будущего супруга с творчеством полюбившего мне иностранного автора. Это не дело — на втором году знакомства получить букет, обозначающий нежную и трепетную любовь.
Отес смотрит на меня с таким восхищением, что я не чувствую сил в очередной раз упомянуть про свои грандиозные карьерные планы.
Папенька как-то заметил: когда я задумываюсь о тех блестящих высотах, которых непременно достигну, у меня глаза начинают сиять. Не знаю, какие предположения строит сейчас Отес относительно того, что происходит в моей голове, но блеск в моём взгляде в сочетании с молчанием вызывают у него радостную улыбку.
— Я счастлив, что тебе понравилось!
— А ещё мне нравятся насекомые. — Понимаю, высказывание совсем не к месту, но пора бы в этом вопросе поставить точку.
— Лина, обычно, когда девушки признаются в любви к насекомым, они подразумевают бабочек! — в голосе молодого человека сквозит растерянность.
— Отес, если девушки любят бабочек, они так и говорят, — возражаю я очень мягким тоном. — Я, к слову, тоже бабочек люблю.
— Когда вижу, чем увешаны стены твоей квартиры, в это вериться с трудом, — усмехается он, глядя на злополучного кузнеца. — Однако когда я вижу тебя, все сомнения исчезают.
Да, трудно не заметить, как теплеет взгляд Отеса, стоит ему оторваться от новенькой гравюры. Странно, но настроение у меня после этого наблюдения ухудшается.
Тряхнув головой, ярко улыбаюсь и делаю вид, будто и не было этого обмена неприятными репликами:
— Заглянув ко мне, ты сделал нам обоим отличный подарок! Теперь мы сможем перенести разлуку, которая будет длиться до самого вечера!
Отес тут же принимает вид довольного кота, получившего порцию ласки от хозяйки.
— Могу сделать ещё один, лично тебе! Хочешь, подвезу до Академии? — предлагает он.
— Благодарю, но нет, — отказываюсь твёрдо. — Если ты потратишь на меня хотя бы пять минут, то рискуешь опоздать.
— Я готов потратить на тебя всю свою жизнь, — Отес говорит предельно серьёзно, и эта серьёзность почему-то пугает.
— Лестно слышать, — чуть опускаю ресницы — со стороны должно смотреться как смущение, а не страх, — но я настоятельно советую тебе повременить с этим подвигом пару месяцев, что остались до завершения учёбы.
