— Первое: зачем тебе это? — требовательно спрашивает Рен.
— Очень просто! — отвечаю с готовностью. — Я вхожу в число тех счастливчиков, у которых имеется на руках предварительный договор. Достался он мне с большим трудом. Стоит только упомянуть об изменении сроков, как я потеряю это место, а никакое другое меня не интересует.
Мой ответ удивления не вызывает. Рену известно, что я принадлежу к категории людей, чётко представляющих, чего они хотят.
— Откуда у тебя уверенность в том, что сроки придётся изменять? Я слышал слова ректора, но дело могут раскрыть быстро, — поражает он меня своей наивностью.
— Рен, они уже не знают, что делать! — произношу чуть ли не со смехом. — В Академии ведь не паникёры сидят!
— Допустим, — соглашается он нехотя, — но мы-то как раскроем это убийство? Если это вообще убийство!
— Позволь, я не стану комментировать вторую часть твоей реплики, поскольку говорила об этом ещё в зале! А по поводу вопроса 'как' — очень просто! Мы не станем ничего изобретать и отработаем стандартную схему.
— Думаешь, тебя кто-нибудь пустит на место преступления?
Сомнение в его голосе веселит, равно как и предположение о том, что я собираюсь куда-то идти.
— Меня — нет, — я со значением смотрю на Рена.
— А меня — и подавно! — заявляет он, скрещивая руки на груди.
Видя такую реакцию, перевожу беседу в ту плоскость, которая ему хорошо известна:
— Рен, сколько по времени занимает первый этап расследования?
— От двух до восьми часов, — отвечает он чётко, словно молитву в храме Создателя читает.
— Молодец! Это значит, что к вечеру квартира профессора Обели будет осмотрена, колебания магического фона замерены и свидетели опрошены. Тебе…
— Мне?! — восклицает Рен, но я не обращаю на это внимание и продолжаю:
— … тебе нужно будет лишь прийти к своему родственнику, сам знаешь к какому, и расспросить о результатах.
— Так он мне и скажет! — молодой человек скептически хмыкает.
— Почему нет? Подумаешь, тайна следствия! Ему же известен твой характер, он знает: ты не из болтливых. Скажешь, что очень уважал профессора Обели, что его смерть тебя потрясла, и ты бы хотел услышать о ходе расследования. Намекни на слова ректора. Он ведь почти прямым текстом назвал произошедшее убийством.
Рен слушает внимательно, но при этом всё время отрицательно качает головой.
— Ну, допустим, мне сообщат все подробности. А дальше что?
— Дальше мы подумаем и сообразим, какие действия предпринять.
— А следователи в Главном Управлении не подумают? — усмехается он.
