Бекингем выбрал одну из лошадок, самую спокойную на вид, и вскоре мы уже скакали прочь от лагеря. Летняя ночь была освежающе прохладной, а грудь человека-барана, спиной к которому я сидела, — теплой, и я потихоньку стала успокаиваться. Этот мир, похоже, дрянное место, но у меня нет выхода. Придется приспосабливаться и не пропадать.
— Куда мы едем? — спросила я.
— В Эринбер, — ответил Бекингем. — Нам нужно посетить судью.
— Вы боитесь, что убили этого подонка?
Бекингем вздохнул.
— В том числе и это. Мы должны добраться до судьи первым и заявить о том, что Вельдмар на вас напал, а я вас защищал.
— Урод, — прошипела я. — Бекингем, вы не представляете, как я вам благодарна. Если бы не вы…
Мне даже думать не хотелось о возможном продолжении ночи.
— Все будет хорошо, — заверил меня Бекингем. — Судья Аврелий порядочный и честный, он запишет наши показания, а принц ему поверит.
Что ж, если принц, как говорит Бекингем, хороший человек, то можно будет вздохнуть с облегчением. Я вдруг вспомнила о Альмире, колдуне и бастарде короля. Само его имя почему-то вызывало безотчетный ужас.
— А ваш создатель… — начала было я, и Бекингем тотчас же трижды дернул себя за ухо нервным жестом. Должно быть, отгонял нечистого.
— Он великий колдун, миледи.
— А вы так и родились бараном? — спросила я и тотчас же поспешила добавить: — Простите, если это неуместный вопрос.
Бекингем мягко усмехнулся.
— Да, миледи. Альмир для забавы сделал из меня человека. Видели бы вы, какая у него огромная лаборатория!
— Что же он тогда не устраивает бури? — озадаченно поинтересовалась я.
— У всякой магии есть свои пределы, — объяснил Бекингем. — Зато ему подвластны другие вещи.
Разговор о колдуне был похож на те байки, которые я травила у костра в детстве, в деревне у бабушки.
— А какой он, ваш хозяин?
Бекингем поежился. Над нами величаво плыла полная луна, мы миновали лес, лошадка проскакала мимо сонно блестящего пруда и наконец-то выехала на широкую дорогу. Должно быть, до города было недалеко.
— Пугающий, — наконец, сказал Бекингем. — Жители королевства говорят, что он носит широкие одежды потому, что скрывает драконьи крылья и чешую.
Чешуя и крылья? Господи, ну и жуть. Вот уж попала, так попала!
— Это правда? — испуганно спросила я. Бекингем снова улыбнулся. Я не видела его улыбки, просто чувствовала, что она есть.
— Я был с ним в бане. Нет ни крыльев, ни чешуи.
Я невольно вздохнула с облегчением.
— Попробуйте поспать, миледи, — искренне посоветовал Бекингем. — Я не уроню вас, не бойтесь.
