Люди в мантиях на ходу выхватили посохи из-за спины. Если у двух, идущих сзади, посохи были их дерева, то у человека, шедшего впереди, посох был из какого-то белого гладкого материала, и напоминал огромную белую кость.
Остановившись в паре метров от Лизы, он направил на нее посох, остальные молча стали рядом. Девушка почувствовала, как какая-то сила отрывает ее от пола и заставляет встать вертикально. Конечности сильно затекли и Лиза сейчас вряд ли бы смогла стоять сама, но этого и не требовалось — сила держала ее очень крепко.
Человек с белым посохом откинул капюшон и перед Лизой предстал мужчина лет сорока. Короткая бородка, острые скулы и белые волосы до плеч придавали его бледному лицу некую аристократичность. Только Лиза подумала, что такой мужчина точно был бы частым гостем на страницах глянцевых журналов, как тот впился в нее своими черными бездонными глазами. Девушка ощутила, что этот человек ненавидит ее всеми фибрами своей души, а затем пришла боль.
Плащ, словно сорванный невидимой рукой, слетел с нее. Легкие спортивные брюки и майку, в которых она спала, постигла та же участь. Под ними не было ничего. Девушка оказалась совершенно обнаженной перед толпой незнакомых мужчин, но сейчас это ее не волновало.
Боль, подобной которой она никогда не ощущала в своей жизни, разрывала ее внутренности, заставляла хрипеть и извиваться, стиснутой путами невидимой силы.
Белый маг, не отрывая от нее пылающего взгляда, прохрипел: «Как же долго я этого ждал!» Костяшки на его пальцах побелели, так он сильно он сжал в руке посох и новая волна нестерпимых мучений пронзила тело Лизы. Она захрипела, тело ее забилось мелкой дрожью, а затем все исчезло, погрузилось в зыбкую пелену — девушка снова потеряла сознание.
Боль поселилась внутри. Жила своей жизнь, пульсировала в такт скрипу телеги, время от времени проходясь по самым наболевшим местам.
Лиза открыла глаза и сразу увидела необычайно красивый фантастический закат, словно сошедший с картины Айвазовского. Дорога, по которой ее везли, лежала меж холмов, покрытых высокой травой и девушка, оказавшаяся лицом к исчезающему за горизонтом солнцу, видела, как облака, нежно розовые как лучшие сорта малагасийского шелка, поглощают в себя оранжевое светило без остатка.
Грязное рубище, которое на нее напялили, по-видимому особо не церемонясь, было перекручено в некоторых местах и уже порядком натерло девушке кожу. Лиза приподнялась на руках и скрипя зубами, повернула голову. Ее везли в клетке, установленной на телеге. Сверху на клетке был закреплен пыльный полог, который сейчас за ненадобностью, был скручен в тугой рулон. Со всех сторон, окружая клетку плотным кольцом, ехали всадники. Все они были одеты в одинаковые кожаные куртки, потертые в локтях, такие же штаны и сапоги до колен. Всадников было больше, чем Лиза видела в пещере и из-за многочисленных голов, покачивающихся в такт хода лошадей, она не могла разглядеть кто ехал в авангарде войска.
