Теперь, пока ее тело отдыхала, взялись за ее психику. Вот уже третью ночь в голове она слышала голос, который ее звал, но она не отвечала. Боялась, что если она ответит, то даст Валде проникнуть в ее голову. Он уже распоряжался ее телом, но к себе в голову она его не пустит ни за что.
Последний раз за день принесли пищу и Лиза в страхе ожидала наступления ночи. Валда побеждал. Он говорил настолько проникновенно и убедительно, что девушка понимала: сегодня ночью она уже не может сопротивляться. Она не колдун и не воин, она простой менеджер! Была менеджером. При воспоминании о прошлой жизни ее сердце сжалось в тисках и жутко захотелось плакать. Но Лиза сдержалась. Нельзя тратить силы. Если она сейчас даст волю слезам, то к ночи будет как выжатая мочалка. Лучше поспать оставшиеся несколько часов…
Проснулась девушка от холода. Появление голоса всегда сопровождалось жутким холодом. Иногда она даже видела призрака. Правда близко он не показывался.
— Здравствуй. Сегодня ты скажешь, как тебя зовут? — голос окутал мертвым саваном и Лиза поежилась, от возникшего внутри холода.
— Почему ты мне не отвечаешь? Я уже долго брожу во тьме и так же, как и ты нуждаюсь в собеседнике. Мы с тобой оба узники, только моя тюрьма не такая как у тебя.
Лиза с силой зажмурила глаза, пытаясь быстрее заснуть.
— Тебе нужен друг, я знаю, чувствую! Позволь мне им стать!
— Раз овечка, два овечка, три овечка, четыре овечка, — забывшись, забормотала Лиза вслух.
Призрак грустно усмехнулся.
— Ты смешная. Няня тоже в детстве считала мне овечек. Но тогда мне было лет семь. А я очень хотел, чтобы это была мама…
— А где была твоя мама? — неожиданно для себя выпалила Лиза.
«Черт, черт, черт… все-таки заговорил меня!»
— Мама умерла, когда я родился. Я ее совсем не помню. У меня только отец и старший брат.
Говорящий вдруг запнулся и помолчав, сказал севшим голосом:
— Был брат! — и вдруг заплакал!
Лиза встрепенулась. Это было по-настоящему. Ну не мог Валда быть настолько искусным артистом!
— Эй, ты что! Ну не надо, остановись!
Перенесенные страдания сделали девушку настолько чуткой к чужому горю, что сейчас ее сердце разрывалось от страдания и боли вместе с плачущим.
— Прошу тебя, пожалуйста, не надо!
Рыдания постепенно стихли.
— Прости, я еще не смирился с тем, что Арибелы больше нет.
— Я тебе сочувствую… правда!
— Мы только поженились, когда, когда, когда он нас предал! — взревел голос и девушка увидела, из соседней камеры на середину освещенного холла вылетело привидение и тут же растаяло в свете факела.
