— Чего стонешь? Болит чего? — присел рядом на корточки один из «монахов».
Я пока не могла их различать, по мне все они были хоть и не совсем одинаковыми, но слишком похожими. И дело не только в однотипной одежде и росте — выражение лиц, манера поведения, словом, всё, что отличает одного человека от другого, у них были очень схожим. А такие детали, как цвет глаз от меня пока ускользнули. Не до того было мне в пути, а теперь вообще стало безразлично. Но парень не унимался и, совсем как куратор в святилище, положил мне на голову руки. Вот она у меня как раз и не болела, но сопротивляться не стала, полагая, что магу лучше знать, как меня лечить.
— Ничего такого, чтобы надо было силу тратить, — через пару мгновений выдал парень и ушёл, оставив всю мою боль при мне же.
Вот негодяй, дал надежду на избавление от мук нечеловеческих и так коварно обманул! Захотелось встать, догнать и дать пинка, но сил на воплощение коварного плана не нашлось, поэтому о будущей мести пришлось мечтать в прежнем лежачем положении. А потом и здравая мысль меня посетила, вспыхнув как огонь в темноте — я же и сама магиня, если верить рассказам жриц! Постанывая и кряхтя, подтащила руки к голове и положила их себе на затылок. Лицо закономерно уткнулось в землю, полную всякого разного не очень приятного. Превозмогая боль, повернула голову, чтобы не задохнуться и не умереть во цвете лет и сил, которых вот мне для себя не жалко. На этом действии мои познания в искусстве исцеления закончились, а лучше отчего-то не становилось, только руки затекли.
Когда стало ломить шею, повернулась на бок и постаралась расслабиться, что уже было выполнимо, так как самое пострадавшее место в таком положении не нагружалось. На травинку, что слегка колебалась рядом с моим лицом, село насекомое с прозрачными крылышками и принялось ими активно размахивать. И так это зрелище меня заворожило, что я замерла, вглядываясь в переливы преломляющегося света. Что-то спугнуло волшебное создание и оно улетело, а я с расфокусированным взглядом осталась. И, видимо, не зря меня магиней прозвали, потому как вокруг вполне ясно стали различимы те самые светящиеся лучи, которые я уже видела раньше. Мне стало интересно и руки сами потянулись к одному лучику, сразу впитавшемуся в кожу, затем ко второму и так далее. Игра увлекала и даже боль отступила, не выдержав конкуренции с собираемой мною силой. Когда я поднялась и просто раскинула руки, пожелав не гоняться за лучами, а призвав их, они устремились ко мне, передавая своё тепло и свет. Я вся окуталась сиянием, став маленьким солнышком на радость себе и появившимся зрителям.
