– Философ.
– Кто? Богун?
– Да при чем здесь Богун! Бомж. Хорошо сказал о жизни. Надо бы запомнить. А что касается Богуна… У тебя его домашний адрес есть? Надо бы с родственниками пообщаться. Узнать, не было ли у парня проблем. И вполне ли он был адекватен. На мой взгляд, покончить с жизнью может только человек, загнанный в угол, или человек, у которого не все в порядке с головой. Ты говорила, что он был чрезвычайно молчаливый?
– Бывало, что за занятие и двух слов не скажет. Если только в раздевалке с мужчинами… – пожала плечами Алина. – Замкнутый товарищ. С нами, женщинами, почти не разговаривал. «Здравствуйте», «до свидания» – вот и все слова, что я от него слышала.
– Как раз именно замкнутые и одинокие люди склонны к самоубийству. Кстати, твой Артур носил костюмы?
– Что? Ты думаешь…
– Я ничего не думаю. Но, с твоих же слов, молчаливый Богун дружил с Артуром, был его помощником. А если самоубийство совершено на религиозной почве? Что ты там говорила о перерождении? Точно! Покойник перед смертью сказал: «Надеюсь, на этом все закончится». Он говорил о перерождении! Закончится цепь перерождений. Богун стремился к нирване, вечному небытию! Какая же я умная, – похвалила я себя.
Алина ревниво хмыкнула.
– Предположим, Артур помог уйти Богуну из жизни. Кто же тогда его самого прикончил? И почему? Артур тоже хотел ускорить новое перерождение? Его убили по его же просьбе? Кто? Ну, думай. Ты же у нас умница, – с вызовом бросила она.
– Не могу же я знать ответы на все твои вопросы, – обиделась я на Алину, которая ни с того ни с сего вздумала повысить на меня голос. – Поехали к Богуну, поговорим с его родственниками.
Алина взглянула на часы.
– Через десять минут открывается агентство. Начнут приходить люди, которые вместе со мной занимались у Артура. Ты хотела на них посмотреть, – напомнила она.
– Верно, тогда поспешим в «Пилигрим». С родственниками Богуна пообщаемся позже. Сколько, ты говорила, человек собиралось лететь в Гималаи?
– Двенадцать с Богуном и Артуром. Теперь, значит, десять. Я не в счет.
Успели мы вовремя. Буквально через три минуты после открытия в агентство вошли две колоритные дамочки.
Дверь в кабинет была открыта настежь. Я и увидела этих женщин, и услышала, как одна из них сказала Алене:
– Мы к директору. Алина Николаевна нас ждет.
– Секундочку, я доложу, – Алена поднялась, перегородив собой вход в кабинет.
– Ничего, что я здесь сижу? – с ехидцей спросила я у Алины. – Может, мне выйти?
