. Я не могу себе представить более совершенного типа интуитивного ума, чем Эрмит. Итак, пример Эрмита неукоснительно показывает, что два определения интуиции и логики, данные Пуанкаре, не совпадают, по крайней мере не вполне совпадают, что в какой-то мере признал сам Пуанкаре именно в связи с примером Эрмита.
Двумя немецкими математиками, которых сравнивает Пуанкаре, являются Вейерштрасс и Риман. Несомненно, что, как заключает Пуанкаре, Риман — типичный интуитивист, а Вейерштрасс — типичный логик. Но по поводу этого последнего Пуанкаре замечает: «Можно просмотреть все его книги, и вы не найдёте в них ни одного чертежа». Здесь допущена одна фактическая ошибка 111. Действительно, почти ни в одном из мемуаров Вейерштрасса нет чертежей; существует лишь одно исключение, но оно существует и находится в одном из его самых замечательных и наиболее сжатых произведений, которое производит наиболее яркое впечатление совершенства: я говорю о его фундаментальном методе в вариационном исчислении. Вейерштрасс там помещает один единственный чертёж 112 и, опираясь на него, всё дальнейшее выводит глубоко логическим методом, который является, несомненно, ему свойственным; так что достаточно каждому, кто хорошо знает математические методы, бросить взгляд на этот чертёж, чтобы восстановить весь ход рассуждений. Но для построения этой фигуры требовалась, естественно, начальная интуиция. Это было тем более трудным и гениальным актом, что требовалось порвать с общепринятыми методами, которые непрерывно приносили всё новые успехи со времён изобретения исчисления бесконечно малых; в частности, Лагранж успешно применил исчисление бесконечно малых для получения первой части решения, но больше никому не удавалось его правильно дополнить. Вейерштрасс показал, что для получения результата надо полностью отойти от традиционных методов и оперировать непосредственно.
Как видно, в действительности этот случай является ярким примером того общего факта, что логика идёт вслед за начальной интуицией.
Использование полученных нами результатов
Итак, мы вынуждены признать, что не существует единого определения интуиции, противоположной логике, но что их существует по крайней мере два. Чтобы разобраться в этом, почему бы не воспользоваться результатами нашего анализа этих явлений?
Резюмируем результаты этого анализа: вспомним, что всякая умственная работа, в частности, работа над открытием, влечёт за собой сотрудничество бессознательного или поверхностного или (достаточно часто) более или менее глубокого; что в этом бессознательном после предварительной сознательной работы происходит та вспышка идей, которую Пуанкаре сравнил с более или менее беспорядочным выбросом атомов, и что конкретные представления обычно используются умом для фиксации комбинаций и их синтеза.
