– Только чай?
– Ещё сочники с творогом, – успокоил меня шеф. – Вообще, я давно заметил, что с утра ты всегда зол. Ты собираешься когда-нибудь жениться? Может быть, тогда у тебя, наконец, день будет начинаться с завтрака как у всех нормальных людей?
Я сделал серьёзное, озабоченное лицо.
– Последнее время размышляю над этим, Юрий Львович, честное слово, особенно перед сном. Лягу на двуспальную кровать и размышляю, тоскую от одиночества. Чувствую, что пора связать судьбу с девушкой из какой-нибудь приличной семьи. В настоящий момент возлагаю большие надежды на текущее дело, другие варианты меня не устраивают.
Шеф вскинул брови.
– Ты это о чём?
– Я о Полине. А вы что подумали?
Юрий Львович занёс руку над моим плечом. Будь я его сыном, он точно двинул бы мне по затылку.
В кухне он прослушал записи диктофона и мои короткие комментарии к ним.
– Юрий Львович, как вам Ветрова? Совсем, оказывается, не глупая особа. Вы обратили внимание, как она молниеносно отреагировала на мой вопрос о завещании матери? – подбросил я тему для разговора.
– Как она держалась?
– Вполне естественно. А вам понравилось, как она, не моргнув глазом, сделала своего мужа и двоюродного брата любовниками собственной матери?
– Парочка любовников, неплохо, – задумчиво и отстранённо произнёс шеф, будто стареющая женщина, ностальгически оценивающая двойной успех молодой соседки по лестничной площадке.
После этих слов он ушёл в себя.
Когда шеф произносит что-нибудь задумчиво, перед тем как уйти в себя, я не задаю ему вопросов по поводу его задумчивости и отстранённости. Мною многократно проверено: он не ответит на эти вопросы, потому что произнесённое им – это всего лишь открытое приглашение к размышлению, заявка, так сказать, на будущую плодотворную мысль, не более того.
Выждав немного, я вернул шефа в мир реалий:
– А кто, по-вашему, взял во вторник телефон? Александр или его мать? Ветрову я не рассматриваю. Или некто третий, проникший в дом позже?
Юрий Львович посмотрел сквозь меня – без наведения резкости, это он так иногда отстранялся от моего присутствия.
– Гораздо важнее ответ на другой вопрос: кто вернул его в коттедж вечером в день убийства или в ночь на вторник? Вероятно, именно этот человек и убил Ревун.
Шеф сфокусировал зрение и посмотрел мне в глаза.
– Кстати, из этого предположения следует интересный вывод: тот, кто взял себе телефон во вторник, не убивал госпожи Ревун. Теперь в качестве неутешительного итога: на данный момент мы не в состоянии ответить на вопрос, что творилось с телефоном в те дни. Поэтому, дабы не терять времени, о телефоне на сегодня забываем.
