– Я не рассчитываю. Я на машине и могу к вам приехать.
– Знаете что… Мы в гостях. Это будет неудобно… – замялась она, подбирая слова.
– Мы можем легко пообщаться в машине, – продолжал я гнуть свою линию.
– Дело не в этом…
Она, вероятно, прикрыла рукою телефон, потому что я слышал, не разбирая слов, как она с кем-то разговаривает, должно быть советуясь.
Ну, хорошо, – наконец сдалась она, – приезжайте. Когда вы будете?
– Смотря, где вы находитесь.
Она назвала мне адрес, и я пообещал, что буду через час. Оказалось, что в дачный кооператив «У озера», в котором отдыхала Юлия со своим другом, предстояло ехать по тому же шоссе, что и в посёлок «Грибное». С той лишь разницей, что к госпоже Ревун я заворачивал с трассы направо, а к гитаристу с Юлией надо было свернуть налево. Изучая карту, я пришёл к выводу, что в ночное время из кооператива в посёлок можно добраться минут за тридцать. Несмотря на то, что парочка находилась в гостях, а не у себя дома, это обстоятельство показалось мне заслуживающим внимания.
Мысль о коротком пути между двумя загородными точками настолько захватила меня, что по дороге в кооператив я безотрывно думал о Виталии. Какой он физически, сильный или не очень? Мог ли он поднять на руки труп Ревун? Какой у него мог быть мотив? Не он ли украл банковскую карточку? Не наркоман ли он, постоянно нуждающийся в деньгах? Я даже думал о том, хорошо ли он играет на гитаре, словно Виталий обещал устроить концерт в мою честь и я готовился оценить его талант.
Добирался я не час, как обещал, а полтора. На мой нетерпеливый сигнал из сторожевой будки показался тщедушный старик в огромных валенках и ушанке военного образца. Я назвал номер участка. «Кутить, стало быть?» – залихватски, с радостью спросил старик, будто ему тоже предстояло принять участие в кутеже. Я отрицательно мотнул головой, на что старик, ничуть не поверив мне, хитро ухмыльнулся: «Дело молодое», и объяснил, как проехать. Затем отцепил верёвку от ограничительного столба и, понемногу отпуская её, дал возможность поржавевшей трубе шлагбаума медленно подняться вверх.
Ворота на участок были открыты настежь. Я въехал и обнаружил на плохо очищенной от снега площадке четыре машины. Припарковавшись рядом с ними, огляделся по сторонам. Участок утопал в глубоком снегу. Вдоль высокого забора из снега торчали лишь зелёные конусы туй, другой растительности не было видно. Кроме стоянки от снега была очищена дорожка, ведущая к крыльцу большого старого дома. Его толстые брёвна потемнели от времени и сырости. На их фоне пластиковая рама единственного со стороны фасада окна на втором этаже казалась девственно белой.
