Я всегда завидовал шефу, когда он без тени смущения признавался в своём незнании, хотя знал, кажется, всё на свете. Я же не мог себе этого позволить, наверное, в силу именно ограниченности знаний. У меня просто не получалось, язык не поворачивался. Казалось, что я расписываюсь в собственной неполноценности, сознаваясь, что не знаю, например, из каких газов состоит атмосфера Марса.
– Юрий Львович, сколько времени ему дадим? – спросил я.
– После тревожных звонков нашей клиентки он должен поспешить вернуть телефон в дом Ревун, если, конечно, он планировал это сделать. Ещё одной ночи ему, я думаю, будет достаточно.
Шеф не был уверен в том, что говорил, я это чувствовал, так бывало и раньше. Вот и сейчас он двигался на ощупь, как на болоте, когда выбранное с помощью слеги направление движения совсем не гарантирует, что в итоге удастся выбраться на твердую почву.
Я вдруг вспомнил, что вчера мне не давал покоя один интересный факт.
– Шеф, пока мы не перешли к кредитной карточке, разрешите задать один вопрос, иначе забуду.
– Ответы котируются существенно выше, – вяло улыбнулся Юрий Львович; настроение его после подъёма во время завтрака заметно упало.
– Не могу понять. Пожилой человек с больным сердцем вернулся домой, плохо ему. Так плохо, что отказался от встречи с друзьями в приятной компании. Что он делает по приезду домой? Хочет поскорее прилечь, просит дать ему валокордин, воды, меряет давление и бог знает что ещё.
– Вызывает скорую помощь.
– Да, кстати, вызывает скорую помощь. Зачем его с болью в сердце понесло по лестнице на второй этаж, если спальня у него на первом?
– Не забудь этот свой вопрос, – только и сказал шеф. – Ну что, перейдём к карточке, есть соображения?
О пропаже карточки я размышлял по дороге на работу, но так и не пришёл ни к какой разумной версии.
– Не представляю, кому она могла понадобиться. После пропажи кредитки хозяин делает запрос в банк, карточка блокируется и на этом всё заканчивается.
– Если хозяин жив, – резонно заметил Юрий Львович.
– Ну да… Или банк самостоятельно блокирует карту после нескольких неудачных попыток ввода pin-кода. Не говоря уже о том, что карточка, как и телефон, – смертельная улика.
– Почему в таком случае не тронули драгоценности?
– А кошелёк пуст.
– Что-то мне здесь плохо думается, – сказал шеф и встал из-за кухонного стола.
Мне тоже плохо думалось, но это не было связано с нашим пребыванием в кухне.
Мы вернулись в кабинет. Юрий Львович взял буддийского божка и принялся разглядывать его, будто давно не видел. Я гадал: лекция будет сейчас или в другой день? Наконец терпение моё лопнуло, потому что шеф ушёл в себя и, кажется, не собирался возвращаться.
