– Света как-то обмолвилась об этом. Она никому не рассказывала, кроме меня. Когда сын Вадима погиб, Вадим заинтересовался судьбой дочери. Вот тогда Света и узнала. Но она не устраивала по этому поводу скандалов. Полина же родилась до того, как они с Вадимом встретились. И я бы не сказала, что Свету волновали возможные контакты Вадима с матерью Полины, хотя та была значительно моложе. Светлана не была ревнива.
Закончив с внебрачной дочерью, шеф снова сменил тему.
– А содержание завещания мужа было известно вашей сестре?
– Не знаю, она не говорила мне об этом.
– При каких обстоятельствах умер муж вашей сестры?
– Да какие там обстоятельства, – вздохнула баба Катя. – У него сердце было больное, от сердечной недостаточности умер. Поднимался на второй этаж и не дошёл, упал и скатился вниз по лестнице.
– Что-нибудь этому предшествовало? Понервничал, выпил.
– Нет, ничего такого. Ему стало плохо за рулём, почувствовал боль в сердце. Поехал вечером в преферанс играть с приятелями-банкирами. Традиция у них такая была. Но с полдороги вернулся.
– Светлане Леонидовне с дороги позвонил?
– Нет. Света сказала, что не хотел её пугать. Если бы позвонил, Света заранее скорую помощь вызвала, может быть, всё и обошлось.
– К кому он поехал играть в карты? Как его звали?
– Почему звали? Он жив, здоров, на похоронах был. У него запоминающееся имя – Тимофей Жабин.
«Так вот кто у нас Жаба, пытающаяся ухаживать за госпожой Ревун много лет назад», – подумал я.
– Он, по-видимому, пожилой человек?
– Старше Вадима. Они в одном банке работали. Он в банке большой шишкой был.
– Ну что, будем закругляться? – неожиданно предложил шеф и поблагодарил бабу Катю: – Спасибо, что позволили нам осмотреть дом.
Она вернулась в кухню, чтобы сполоснуть чашки, а мы с шефом вышли в холл.
– Иван, я помню, ты вчера говорил после поездки в посёлок, что двери во внешнем заборе имеют внутренние засовы, – сказал шеф. – Прогуляйся, пожалуйста, до двери, открой засов, в ближайшее время это нам может пригодиться.
– Он был не заперт, Юрий Львович. Дверной замок закрыт, а засов открыт. Я его оставил в том же положении, – без особой радости уточнил я, прекрасно понимая, что воспользоваться этим придётся, разумеется, мне.
– Вот как? Не использовалась ли дверь в заборе чаще, чем входная калитка? – проворковал шеф.
У меня не было никаких мыслей на этот счёт, и я промолчал.
– Ты поступил весьма предусмотрительно, – похвалил меня Юрий Львович. – Теперь о ключах.
