– Будто они перед этим мирно пили чай, – продолжил Юрий Львович. – «Что-то холодно, пожалуй, подброшу дровишек», – сказал убийца, подошёл к печке, бросил поленце, поднял с пола топор, вернулся, примерился и огрел Лескова сзади по голове.
– Юрий Львович, вам надо романы писать, – посоветовал я.
Но шеф не собирался шутить.
– Мне кажется, что после кровавой ночи разумно уехать из города, например на халтуру, – поделился я неожиданно пришедшей мыслью.
– Ты рассуждаешь как начинающий следователь, охваченный страстью коллекционирования галочек в таблице раскрываемости преступлений, – осадил меня шеф.
Было обидно услышать такое.
– За музыканта можешь не переживать, на него без твоей помощи повесят всех собак, – пояснил он.
Мы ещё какое-то время размышляли о том, что произошло в доме Лескова, пока я не задал шефу вопрос совсем по другой теме.
– Юрий Львович, как вы думаете, нам с вами нужна фотография трупа Лескова? Особенно фото его лица с синяками и ссадинами.
– Фактические вещи никогда не мешает иметь под рукой, – ответил он. – Безусловно, фотографии нам нужны.
– Тогда может быть попробовать заполучить эти снимки?
Лицо Юрия Львовича стало мрачнее тучи, его карие глаза почернели. Я его хорошо понимал: сколько можно было выпрашивать информацию?
– Хотите, я съезжу.
Шеф с досадой махнул рукой и совсем без настроения ответил:
– Не выдумывай! Теперь уже только завтра.
На этом мы с ним расстались до следующего дня.
Следующий день – вторник – продолжил преподносить сюрпризы один за другим.
Утром я попросил Юрия Львовича узнать, не опознаны ли чьи-нибудь отпечатки пальцев в доме Лескова. После этого шеф долго дозванивался до Славика, а дозвонившись, просил его прислать фотографии трупа. Славик был несговорчив (это был первый, но не главный сюрприз), ссылался на трудности общения его пригородных коллег со следствием и ничего шефу не обещал, так что до моей просьбы дело не дошло.
Около десяти часов, когда мы с шефом всё ещё продолжали – вяло и нелицеприятно – высказываться по поводу устроенной нам «информационной блокады», Юрию Львовичу пришло сообщение. Я понял это по пиликанью его телефона.
Надо заметить, что примитивность музыкального сопровождения работы его телефона просто поражает. Я как-то предложил ему скачать приличные мелодии и настроить его аппарат в соответствии с богатейшими возможностями этого агрегата (у шефа совсем не дешёвая модель). Но он посмотрел на меня так, будто я приглашал его поиграть со мной в бирюльки. Я тогда, помню, не удержался и сказал, что ему вполне хватило бы модели подобно тем, которые дарят маленьким детям в качестве первого в жизни телефона. И что он напрасно так потратился. Но шеф ничуть не обиделся. Ответил, что был бы не против такого телефона, но ему подарили этот взамен предыдущего сломанного. Ну что я мог на это сказать? Я только демонстративно развёл руками и пожал плечами, то есть сделал всё возможное, чтобы шеф понял, насколько он отстал от жизни.
