– Как вам объяснить… Когда вы знаете, что знакомая вам пара – тайные любовники, вы невольно замечаете мелкие детали их поведения, которые никому вокруг кроме вас ни о чём не скажут. И только вы всё прекрасно понимаете. Когда я иногда оказывался на общих семейных торжествах, я всё это видел. Александр старался вести себя осторожно в моём присутствии, но тёща ведь ничего не знала. А после того как она сбежала к Ревуну, в их отношениях не осталось и намёка на связь. Александр был ей уже не нужен, только мешал, вне всяких сомнений. Лишиться красивой беззаботной жизни из-за какого-то племянника, пусть даже молодого? Надо совсем не знать эту особу, чтобы предположить такое.
– Когда вы последний раз видели их вместе?
– В позапрошлом году, на её юбилее.
– Ревун был ещё жив, – констатировал Юрий Львович и не удержался от иронии: – И никакие мелкие детали в их поведении не насторожили вас?
Ветров иронию шефа услышал и ответил в том же духе:
– Эта парочка мне давно и глубоко безразлична. Меня лишь занимало, до каких возвышенных эпитетов в своих тостах додумается сестра юбилярши.
Ветров был, безусловно, неглупым человеком. Его способность чувствовать иронию лишь подтверждала это. Юрий Львович, кажется, подумал в тот момент о том же самом.
– Вы, должно быть, наблюдательный человек, – похвалил он Ветрова.
Ветров отнёсся к словам шефа спокойно, и тени довольства не отразилось на его лице. Я знал, что шеф сказал это нарочно и что сейчас будет ясно, для чего ему понадобилась эта похвала.
– Александр Сергеевич мог убить Светлану Леонидовну? – спросил Юрий Львович.
Ветров не удивился вопросу и только пожал плечами.
Юрий Львович пояснил:
– Если принять во внимание его натуру, темперамент. Из-за ревности, например. В общем, в состоянии аффекта, наступившем по какой-либо причине.
Ветров задумался.
– В состоянии аффекта возможно… Он обычно спокоен, я бы даже сказал флегматичен. Но если взорвётся, то может быть агрессивным… Да, может, были такие случаи, – как будто припоминая что-то, добавил Ветров. – К тому же он физически очень сильный и обуздать его агрессию весьма трудно.
– Он употребляет крепкие спиртные напитки? Водку, например?
«При чём тут водка?» – подумал я, но не удивился; я привык к самым неожиданным вопросам шефа; иногда их назначение открывалось лишь в конце расследования.
– Вы имеете в виду пристрастие? Нет, не припомню за ним такое. Сейчас тем более, в его возрасте. И он всё время за рулём, – вспомнил Ветров.
