Глава 2
Генерал-лейтенант Лев Яковлевич Рохлин домой явно не спешил. Бывший депутат партии «Наш дом-Россия» создал новую политическую организацию «ДПА «– движение поддержки армии, и все свое свободное от работы время проводил решая материальные и организационные проблемы воинских подразделений.
Среди бойцов генерал пользовался большим авторитетом, его ценили за простоту, уважительное отношение к простому солдату и за особое мнение, которое часто шло вразрез приказам государственного командования.
Пока знаменитый хозяин и муж занимался армейскими делами, Тамара оставалась в доме одна с больным сыном. Дочь Рохлина Елена к тому времени была замужем и жила своей семьей, поэтому скуку тоскливых вечеров женщина заливала алкоголем, но однажды генерал не вытерпел и отдал свою жену на принудительное лечение, которое не принесло результатов.
После успехов Льва Яковлевича в Чеченской войне генерал стал пользоваться огромной популярностью у народа. У него появились не только друзья, но и поклонницы среди его женского окружения. Тамара ужасно ревновала своего мужа, скандалы и драки стали обычным явлением в доме, охранники никогда не вмешивались в семейные дела, хотя частенько видели хозяйку в синяках и в царапинах.
Женщина снова начала пить, и визиты генерала домой становились все реже. Вот и в этот знаменательный день Лев Рохлин снова опоздал на званый ужин и не поздравил сына с Днем рождения. Женщина была в ярости от такого невнимания к ребенку, но водка заглушила эмоции и к приходу мужа она мирно спала за столом, уронив голову на красивые холеные руки.
Глава 3
– Есть кто дома живой? – прогрохотал с порога Лев Рохлин. Прошел в зал, щелкнул выключателем. Тамара подняла голову и мутным взглядом посмотрела на мужа.
– У-у, – произнес генерал, глядя на полупьяную женщину, – ты, мать, сегодня набралась.
Хозяин поспешил в ванную комнату, оттуда послышался шум воды, а Тамара встала из-за стола и нетвердыми шагами пошла в спальню. На скандалы и выяснения отношения с мужем у нее не было сил.
Доковыляла на подгибающихся ногах до супружеского ложа и, не раздеваясь, мешком упала лицом в подушку. А Рохлин уже в махровом халате подошел к столу, налил в рюмку коньяка, выпил и, закусив долькой лимона, отправился в кровать.
Брезгливо отодвинув одеяло в сторону спящей, он лег на край широкого ложа, накрылся пледом и мгновенно заснул.
В доме воцарилась тишина, прерываемая сладким посапыванием мужчины. Сон женщины был больше похож на обморок. Где-то пискнул сверчок, через неплотно прикрытые шторы в спальню глядела луна, только она и стала единственным свидетелем разыгравшейся семейной драмы.
