- О, нет. А вот тут ты ошибаешься. Чувства есть. – Немного язвительная улыбка и знающий прищур. – Чувства в тебе есть и я их чую. Их так много, что впору ими делиться. Месть основное чувство, но далеко не единственное.
- Допустим. Но я всё равно мертва.
- Мертво тело, а не душа. И то… лишь отчасти, верно?
- Чего ты добиваешься?
- Хочу, чтобы ты признала.
- Что?
А вместо ответа ещё более загадочный прищур… и легкий, но меткий поцелуй в недовольно поджатые губы.
Мазохист. Мазохист и извращенец. Нет, кажется, она поторопилась дать согласие. Что ж, письменного согласия она не давала, а это значит, что уже сегодня ночью она покинет этот дом и этого ненормального.
- Ужин?
- Ужин… – Ворчливо согласившись, но лишь потому, что чуяла – у него есть весьма интересные новости, которыми он не прочь поделиться, Яся даже не стала противиться, когда всю дорогу до зимней гостиной он держал её за руку. О? Как красиво накрыто… неужели ты решил за мной поухаживать?
С некоторым изумлением рассматривая богато украшенный стол, темно-бордовые розы в огромной вазе в центре стола, изысканную сервировку и белоснежный фарфор посуды, в итоге немного грустно улыбнулась. Раньше всё это было недоступно… Далекие сказки о заморских принцах и принцессах, которые она знала во множестве, были именно такими.
Шикарные, богатые, харизматичные, добрые, услужливые, любящие…
Что тебе от меня надо, Эсти?
- Прошу. – Лично усадив её за стол и сев напротив, герцог непринужденным движением расправил салфетку и устроил её у себя на коленях. – Почему ты грустишь, Яся? Почему не веришь? Неужели ты никогда не любила?
- Любила. – Недовольно поджав губы от того, что он всё никак не хотел оставить неприятную ей тему, решила побыть немного честной и открытой. Если и так он не поймет, то ей останется лишь посочувствовать, но тем не менее, уйти незамедлительно. – Мой муж погиб два года назад на перевале. Вместе с ним погибли все, кто был мне дорог. Отец, брат и муж… никто не вернулся.
- Прости… – Неожиданно замерев, герцог не торопился ловить её взгляд, разглядывая приборы и блюда. Повисла неловкая пауза, которую прервал слуга, подошедший, чтобы выключить бра, а вместо них зажечь свечи, во множестве расставленные вдоль зашторенных окон и по столу и поинтересоваться, не нужно ли ещё чего-нибудь. – Нет, Бартон, мы сами.
Поклон и вот в комнате снова никого кроме них.
- Я соболезную твоей потере, но поверь, я уверен, их души уже ушли…
- Нет. – Прервав резче, чем стоило, женщина прикрыла глаза. Она до сих пор помнит его крики… – Они остались там. Я знаю. Проклятые горы не отпускают души. Они их пожирают. Они бы сожрали и мою, но Ивур спас меня ценой… большой ценой.
