Эдриан взял сначала паспорта. Пролистнул быстро, даже не заглядывая внутрь. Положил обратно. Деньги его тоже не слишком заинтересовали: повертел чуть в
руках и отложил.
- Давай сумочку.
На этот раз осмотр затянулся. Эдриан прощупал каждый шов. Долго возился с обугленным кармашком, где когда-то лежала нефритовая бабочка. Саран
почувствовала, что краснеет. Все-таки глупо получилось. На Луиджи старалась не смотреть, да и он стоял тихо в сторонке, опершись на дверцу. На косметику и
прочие женские радости шаман почти не обратил внимания, зато с кошельком долго возился. Застрявшие в расплавленном отделении купюры заняли несколько минут:
Эдриан ощупывал и осматривал каждую. Потом последовательно прошелся по каждому кармашку.
- Что здесь? - спросил он, дойдя до последнего.
- Ничего.
Обычно в таких отделениях Саран хранила кредитные и дисконтные карты, но конкретно это пустовало.
Эдриан не согласился:
- Пощупай, там в глубине что-то есть.
Саран осторожно взяла кошелек, нахмурилась. Пальцы снова покрыла сажа - этот уголок кошелька особенно пострадал, когда бабочка нагрелась. Но в отделении, в
самом низу, действительно что-то было. Почти квадратное, но не совсем. Вспомнить удалось не сразу.
- Кусочек пазла, - Саран неловко улыбнулась. - Взяла на счастье.
Правильнее было бы сказать - из вредности, но зачем чернить себе репутацию?
- Когда? - спросил Эдриан, не обратив внимания на ее улыбку.
- Несколько дней назад. До этого он три месяца валялся у меня в квартире.
- Кто тебе его дал?
- Кирилл. Подарил на восьмое марта.
Эдриан посмотрел на напарника, но Луиджи отрицательно качнул головой:
- Он не шаман, и он мертв. И он бы не стал.
- Он мог и сам не знать, - возразил Эдриан. - Он принес к Татии взрывчатку, мог и поводок принести. Почему ты взяла с собой именно этот кусочек? Может
быть, почувствовала что-то странное?
Саран честно попыталась вспомнить тот день. Утро она провела в отеле с Луисом, потом они с Кирилом ездили в клуб, затем - к Нелли. А ближе к ночи заявился
Денис. Чувствовала ли она что-нибудь странное? Не то слово!
- Рассказывай, - потребовал шаман.
Но Саран все равно продолжала молчать. Зачем ему знать, что в тот день она словно обезумела и выкачала из его друга куда больше силы, чем было нужно? Пила,
выбрасывала, снова жадно припадала, вытягивая жизнь и сводя с ума одновременно. Нет, об этом Эдриану точно не стоит рассказывать. Как и про Кеуту.
Пророчества его не касались. А про то, как Саран выбиралась из ванной, и вовсе вспоминать неудобно.
