Когда впереди показался Минск, Луиджи свернул на проселочную дорогу. Тут уже начались колдобины и потянулся вдоль старого асфальта высокий кустарник.
Проехав метров триста, остановились. Эдриан едва обратил внимание, он продолжал вбивать данные в форму регистрации, зато Луиджи развел кипучую
деятельность: перерыл сумки с одеждой, достал все подозрительное, несколько непрозрачных пакетов и лопату. Маленькую - такой могилу копать замучаешься.
Ясно, санитарная остановка. Саран тоже вышла прогуляться, а когда вернулась к машине, Луиджи уже утаптывал дерн, под которым пакеты с одеждой были почти не
заметны.
- А если кто-нибудь откопает? - спросила она.
- Как откопает, так и закопает. Людей не знаешь что ли?
Момент для разговора был не лучшим, но когда еще выпадет шанс? Тем более Эдриан остался в машине и не слышал.
- Что-то случилось с сестрой Эдриана, да? - тихонько спросила Саран.
Луиджи бросил еще одну лопату земли поверх пакетов.
- Татия в реанимации. Дело плохо.
И Эдриан не поехал к ней? Но вслух задавать вопрос не понадобилось.
- Я все объясню, когда доберемся до дома, - сказал Луиджи. - Так будет проще. И нагляднее.
Саран кивнула и, бросив последний взгляд на поле за кустарниками, побрела к машине. Вот он - идеальный момент для побега. Луиджи и Эдриан явно торопятся,
они не станут ради нее сворачивать с маршрута. Не сейчас, когда жизнь Татии на волоске. Но удрать не позволило совершенно иррациональное чувство
ответственности. Чтобы ни случилось с Татией, это наверняка было связано со взрывом и пожаром в санатории. Который случился по вине Саран. Но ведь, если бы
она хоть чем-то могла помочь, ей бы сказали! Так что это? Ошметки порядочности или просто глупость?
- Охохонюшки-хо-хо, - пробормотала Саран, устраиваясь а заднем сидении, - как же давно во мне не просыпалось благородство... Ужасно давно!
Аэропорт Минска размерами не впечатлил. Терминалы в Москве были и больше, и загруженнее. А вот люди вели себя точно так же: толпились, создавали очереди на
пустом месте и ругались из-за веса багажа. Ну да, ведь нельзя полететь в Европу, не прихватив в собой двадцать килограммов гречки. Луиджи протолкался прямо
к стойке, и никто почему-то не захотел заступить ему дорогу. Шедший позади Эдриан, большой и явно в плохом настроении, лишь добавлял авторитетности. На их
фоне на Саран никто и внимания не обратил.
Уже в салоне самолета, прячась за шторкой от солнца, она решилась попросить у Луиджи таблетку. Пока за окном автомобиля менялся пейзаж, отвлечься от боли
было несложно, но три часа на одном месте в самолете обещали быть долгими. Если не боишься высоты, летать очень скучно: облака, квадраты на земле разных
оттенков зеленого и желтого - и то лишь если повезет и крыло не закроет весь вид из иллюминатора. Саран не повезло. Сначала она просматривала предлагаемые
журналы, потом пыталась уснуть, но в конце концов принялась рассматривать интересных попутчиков.
