Она обняла его лицо ладонями, в её взгляде было столько напряжения, что оно касалось его кожи.
— Ноэль, я расскажу тебе тайну. Ни один любовник за все века моего существования не постоял за меня.
Удар по сердцу.
— Кто такой Эйтриэль?
Опустив руки, она повернулась к окну.
— Он никто. — Её слова были неоспоримым, невысказанным приказом ангела, привыкшего к повиновению.
Ноэль не даст ей диктовать границы их отношений.
— Между нами, — произнёс он и запутал руку в шёлке её волос, заставляя посмотреть себе прямо в глаза, — никто не встанет.
Нимра сделала вид, что вырывается. Ноэль крепко держал.
С мрачным от досады выражением лица, она сказала:
— Ты в курсе, что я легко могу вырваться из твоей хватки.
— И всё же. Вот они мы.
«Он невероятен», — подумала Нимра. Такой мужчина ни в коем случае не будет покладистым… Нет, он будет требовать, давить и выходить за рамки. И конечно не будет относиться к ней с благоговением, несмотря на её ранг или возраст.
К удивлению той части Нимры, что веками была гордой, эта мысль привлекала.
Быть отомщённой, противопоставить свою волю, воле этого вампира, выкованного в огне и который мог заткнуть большинство мужчин, и исполнить самый первобытный танец… Да.
— Эйтриэль, — сказала она, — этого мужчину я могла бы назвать своим мужем. — Ангелы не вступали в брак, как смертные, не связывали друг друга такими узами. — Мы знали друг друга почти триста сорок лет.
Хмурый взгляд Ноэля был подобен грому.
— Вряд ли тогда он «никто».
— Мне было двести лет, когда мы встретились…
— Ещё совсем юна, — перебил Ноэль, крепче сжимая в руке её локоны. — Ангелам даже не разрешается покидать убежище, пока им не исполнится сто лет.
Она выгнул бровь.
— Ноэль, отпусти мои волосы.
Он тут же разжал хватку.
— Извини. — Он нежно погладил её по голове. — Чертовски нецивилизованно с моей стороны.
Неожиданно, что он вызвал у неё желание улыбнуться, хотя она собиралась рассказать про самый ужасный период своей жизни.
— Мы оба знаем, что ты никогда не будешь Кристианом.
У него глаза заблестели.
— И кто теперь ходит по опасной дороге?
Изогнув губы, она сказала:
— Не юна, но очень молода. — Из-за долгой жизни ангелы взрослели медленнее смертных. Однако к двум столетиям у неё уже были весьма женственные изгибы, формы и лицо, крылья начали расправляться лучше. Она уже понимала, кем станет. — Эйтриэль был моим наставником. Я училась у него, что значит быть ангелом, который однажды может править, хотя тогда я этого не понимала.
