Руководительница включила музыку, начала разминку до основного занятия, просто так, чтобы не сидеть на месте, не скучать. Она именно так и сказала.
Руори любил танцевать, очень любил. Он обрадовался и стал импровизировать. Прыгал, притопывал, размахивал руками, гнулся во все стороны, весело взмахивал отрастающей двухцветной гривой. Только что не кувыркался, чтобы заодно акробатику порепетировать — для этого небольшая поляна была слишком тесной.
И вдруг рухнул, пребольно подвернув ступню. Очень странно, не споткнувшись, буквально на ровном месте, во время отлично заученного движения. Сразу понял, что это не случайно, хоть и не уловил энергетского вмешательства. Да чем ему сейчас улавливать? Тонкие чувства заперты.
Кесинья подбежала.
— Всё в порядке?
Что за глупый вопрос? А сама не видит, что ли?
— Нет, не всё, — резко ответил Руори, сидя на хвое. Не всё, но это не смертельно, только досадно.
От боли он даже не сразу смог подняться, а когда всё-таки встал на ноги, то, хромая, отошёл в сторону.
Кто это сделал, кто его уронил? Женщина-практикантка? Некрасивая, неловкая, пожилая. Позавидовала? Ну и зря. Она ещё не в том возрасте, даже по человеческим меркам, чтобы не суметь наверстать, натренировать нужные движения, как ей хочется.
Подошли другие люди. Сколько из них видели его позор? Да плевать, это мелочь, о которой назавтра все забудут.
Кесинья, между тем, начала занятие.
Вначале под её руководством «подышали» нижними чакрами, пропели их слогами, которые назывались мантрами. Потом стали танцевать. Руори не мог теперь это делать в полную силу, но упрямо не уходил с практики, слушал инструкции, притопывал, пел вместе со всеми.
А, может быть, именно Кесинья так с ним поступила? Чтобы не затмевал её на занятии. Могла бы просто сказать…
После этого всем было предложено… порычать и повыть на весь лес, представляя себя отдалённым, диким, животным предком. И присмотреться к возникающим в сознании картинкам. Это же интересно — какой у кого зверь проявится!
Руори было интересно.
Он прикрыл глаза и погрузился в медитацию.
5.
Перед внутренним взором развернулся цветной фильм.
Древние коты бегали на четырёх ногах. Отчасти уже разговаривали вслух, потому что не всё и не всегда можно выразить мысленно. Объединялись не только в прайды, но и в стаи, несмотря на свой индивидуализм, потому что окружающий мир был полон гораздо более крупных хищников.
Взаимоотношения были далеки от современной этики. Слабого запросто могли добить, если не было семьи, защищавшей его.
