Марта время от времени вызывала меня к себе, чтобы дать какое-нибудь важное поручение. Всегда при этом поила чаем, угощала конфетами и расспрашивала о житье-бытье, интересовалась успехами. Порой её вопросы и реплики казались мне странными, неожиданными, но к уже к середине обучения я поняла: Марта мягко, ненавязчиво подталкивала меня к выбору своего пути в магическом мире.
С моими сорока тремя по шкале Хорна вариантов было немного. А если учесть женский пол и природную привлекательность, то их количество и вовсе стремилось к нулю. Кафедры, где особая сила не требовалась, по большей части возглавляли мужчины, которые с удовольствием завалили бы меня в постель, но не готовы были признать меня равной им хоть в чём-то. Я прекрасно понимала, что Марта их убеждать не станет, настолько её доброжелательность не распространялась. К тому же я и сама не приняла бы подобной помощи. Не хватало, чтобы мне потом этим в нос тыкали.
Оставалась теоретическая магия, кафедру которой возглавляла сама Марта, общая магическая теория (совсем другая дисциплина, рассказывающая о том, как строятся заклинания) и история магии.
Математику я знала и любила ещё со школы. Правда, там нам её преподавали в урезанном виде, но в Лиатине мне быстро удалось наверстать упущенное. Я бы с удовольствием стала делать диплом у госпожи Марты, если бы не два обстоятельства. Во-первых, меня и так считали её любимицей и обязательно попрекнули бы этим. Во-вторых, я честно оценивала ситуацию и понимала: есть более достойные с меньшим чем у меня резервом, а места на кафедре нашего проректора не бесконечные. В результате она взяла двух лучших на курсе математиков, а я решила делать диплом по общей магической теории, но в историческом её аспекте. Даже руководителей себе взяла двоих, сразу с двух кафедр. По общей магии магистра Феофанию, а по истории — магистра Нуклеуса. Оба старые, заслуженные, они смотрели на меня как на любимую внучку: поддерживали и гордились.
Было и ещё одно, дополнительное обстоятельство, мешавшее мне делать диплом на кафедре Марты: я влюбилась. Втрескалась как полная дура. Произошло это в конце предпоследнего курса.
Я как раз принесла госпоже Марте списки групп для прохождения практики и мы обсуждали, стоит ли спихивать всех отстающих в одну группу, как того желал декан, или распределить их равномерно по всем. Тут распахнулась дверь и в кабинет ворвался свежий ветер. Я не шучу. Именно так я восприняла появление Генриха.
