Получилось не сразу, хотя флёр наивности с меня слетел быстро, но душа ещё долго не желала становиться грубой.
Но и тут случай помог нарастить панцирь. Мерзкая история, не оставляющая место ИЛЛЮЗИЯМ.
Нелин. Она была моей подругой. Единственной подругой в этой преисподней. Такая же, как и я ведьмочка с проснувшимся даром Воды. Добрая милая девушка, выросшая в семье очень любивших ее опекунов. Тонкая, со светлыми глазами и шикарной гривой золотых волос. И очень нежным сердцем.
Которое разбили.
Мы волею судьбы оказались одногодками и почти все восемь лет были вместе, помогая друг другу пережить и не сломаться. Только последние два курса — это сплошные практические рейды, в которые нас ставили порознь. Не уберегла…
Сжимаю кулаки и закусываю губы, глубоко вдыхая через нос, чтобы унять вспыхнувшую боль в душе. Прошло уже два года, но эту рану залечить не удается.
Усилием воли заставляю себя переключиться на то, с чего начала это самокопание — герцогиня. Я вновь пытаюсь прокрутить в голове все, что с ней связано и все равно не понимаю, зачем я еду в Лавер.
Последняя наша встреча прошла совсем не так, как я думала. Я была так подавлена, что готова была на любые самоубийственные шаги, лишь бы отдалиться навсегда от мира высокородных мерзавцев. Да и сейчас я не в восторге от них, но у меня было время подумать и многое пересмотреть. Преимущество приграничья — время для размышлений появляется между дозорами, как и душевный комфорт, как это ни странно звучит о службе в таком месте. Но всё познается в сравнении. когда тира Баленсия пригласила меня для разговора перед окончанием Императорской офицерской школы, я была не готова ее видеть. Но вбитая годами привычка, молча выслушивать тех, кто сильнее и только потом действовать, сообразно обстоятельствам, позволила не наговорить гадостей с ходу. Иначе не представляю, чем бы это для меня кончилось — Нелин бы это не вернуло, это точно.
Я с долей удивления узнала, что Верховная ковена Севера, выбила для меня возможность остаться в столице — да о таком не мог мечтать, не то что меченый, но даже аристократ, что тоже должен был послужить родине, хотя бы для вида. Вот только я отказалась в весьма категорической форме.
Ожидала гнева, грома и молний, но ответом мне был спокойный взгляд темных глаз и долгое молчание. Затем герцогиня просто поднялась и сказала:
— Хорошо, будь, по-твоему. Я не стану тебе мешать, Селения, — шагнула ко мне и задержавшись совсем близко, словно что-то ища в моем лице, проронила, прежде чем отпустить, — Береги себя.
