– Вот теперь можно и поспать, – сказал Эгур. – Как, оказывается, здорово, засыпать на полный желудок. Я этого раньше не знал.
Ухряк усмехнулся. Он чувствовал, что им обоим предстоит узнать еще очень многое.
Гролла отложила молот, вышла из-под навеса, и при свете яркого летнего солнца придирчиво осмотрела широкую полоску металла. Пока что работа ее шла в нужном направлении, и ее стараниями бесформенный комок выплавленной руды превращался в отличный боевой нож. Добрый нож, с толстым, едва ли не в палец, клинком и чуть изогнутой вперед рукоятью. Находясь в умелой руке, этот нож мог одним ударом начисто срезать голову какому-нибудь эльфу или гному. Гролла никогда в своей жизни не видела ни эльфов, ни гномов, но, судя по слышанным ею преданиям, шейки у этих жалких существ были не слишком толстые, а позвонки хрупкие, словно сухие веточки. А иначе как объяснить, что тому же Вандалу и его лучшим воинам удавалось одним ударом секиры срубить пять-шесть голов?
Гролла провела пальцем по клинку будущего ножа, и испустила полный сожаления вздох. Ей было до слез обидно, что это прекрасное изделие, созданное для убийства, так никогда и не отведает эльфийской крови. Не суждено ее ножу поучаствовать в жаркой битве, где обретаются слава и богатство. Нож, будучи полностью доделанным, займет свое место рядом с другими ее творениями – в большом дубовом сундуке. В том сундуке, старинном, окованном темными полосками железа, и запертом на огромный замок, способный задать работенку любому взломщику, покоился целый арсенал. И какой! То были не те дрянные поделки, которые Гролла изготавливала для городской стражи. Этими убогими изделиями эльфов и гномов можно было только насмешить. В сундуке хранилось оружие, выкованное для настоящей войны. Каждое изделие, а их скопилось немало, Гролла создавала с любовью и старанием. Когда ковала большую двуручную секиру, представляла себе, как эта секира разваливает эльфа надвое. Буквально от макушки до копчика – хрясть! Был один эльф, а вот их уже стало два. Или ее любимый меч с волнистым клинком, острым, как бритва. Таким оружием и бить не надо, достаточно одного нежного прикосновения, и вот уже у эльфа отваливается рука, или, к примеру, нога. А как удобно было бы, орудуя этим мечом, отделять у эльфов уши с целью изготовления бус. Гролла слышала из песен и легенд, что все воины в орде Вандала носили такие бусы, но самые лучшие были у великого полководца. Те бусы, если не врали сказания, состояли из сотни ушных раковин. По эльфийским ушам сразу можно было легко понять, кто перед тобой – великий воин или неопытный салага.
