— Выбери, что будешь.
Она вздрогнула, кивнула и вяло взялась за свою папку.
— Ты ведь читать умеешь? — на всякий случай уточнил Мариус, и получил в ответ еще один горестный кивок.
Откинувшись на спинку добротного стула, он выбрал себе свиную отбивную, овощи с дымком, салат. К этому времени рядом со столиком уже стоял официант, и Мариус продиктовал заказ.
— Ты выбрала? — спросил он Алайну, замершую с меню в руках.
— Да, — она вздрогнула чуть заметно, — мне, пожалуйста, кофе.
У Мариуса появилось стойкое желание ее придушить. А еще лучше — даже не придушить, нет. Отшлепать. По упругой маленькой заднице.
— Ниате то же, что и мне, — жестко сказал он, — и еще песочное пирожное со взбитыми сливками, к кофе.
И с треском захлопнул меню. А когда официант отошел, процедил:
— Ты решила меня выбесить?
— Нет, что вы, — кажется, она вздохнула, — здесь все так дорого.
— Но если я сюда зашел, то, наверное, осознаю, сколько все будет стоить, м?
Алайна помолчала. А потом вдруг спросила:
— Зачем мы здесь, ниат Эльдор? Зачем все это?
— Я не могу поесть?
— Меня… меня вы зачем сюда привели? Неужели вы не понимаете, как это все… больно, осознавать, что больше никогда всего этого не будет? Это все равно, что дразнить голодного щенка. Вам это нравится?
— Хорошо, — он пожал плечами, — в следующий раз я буду обедать, а ты постоишь рядом с входом. А так-то… Я хотел с тобой поговорить.
— О чем? Вам же не о чем со мной разговаривать.
"Еще и язвит", — он невольно усмехнулся.
— Расскажи о себе. Я хочу знать, кто живет в моем доме и почему среди ночи ко мне приходит крагх.
— Я не знаю, — тихо ответила она и передернула плечами, — мне не верится, что он приходил именно за мной. Мне кажется, здесь какая-то ошибка.
В это время принесли заказ, и Мариус молча дожидался, пока официант уберется восвояси. Алайна сидела на стуле прямо, положив руки на краешек стола, и Мариус с удивлением подумал о том, что у нее красивые руки. Тонкие длинные пальцы, узкие ладони. На таких пальцах недурственно смотрелось бы колечко, допустим, с раухтопазом.
— Ты знала о том, что приемный ребенок? — спросил он, когда они остались одни, — бери, ешь, и рассказывай.
Он поймал себя на том, что завороженно наблюдает за движениями ее рук, за тем, как аккуратно взяла нож и вилку, как отрезала кусочек отбивной и положила в рот. Элегантно, словно ниата из самых верхов.
— Да, приор Эльдор. Конечно, знала. Мне об этом сказали, когда мне было лет шестнадцать. Я тогда все спрашивала, почему не похожа ни на маму, ни на отца. Отец был светловолосым, мама — тоже. Ну, как Тиб. И голубоглазые. А я совсем другая.
