— Я тебя зачем отправил в Роутон, — наконец прошелестел Магистр, — напомни, будь добр.
Мариус прочистил горло.
— Заняться искоренением ереси, наставлением горожан на пусть истинный. Переписать всех двуликих, проверить надежность печатей, если необходимо, произвести расселение двуликих так, чтобы не спровоцировать прорыв и исход роя.
— Ну так… — темные глаза угрожающе блеснули, — что ты делаешь в Эрифрее?
— В уставе не сказано, что приор не может покидать вверенные ему территории, — сказал Мариус.
— И то верно, — буркнул Магистр.
Он положил гладкий, старательно выбритый подбородок на сцепленные пальцы рук и смерил Мариуса долгим взглядом.
— Что ты видел в доме погибшего ниата Лайра? — все тот же шелестящий голос, от которого начинает клонить в сон.
— Ничего, — Мариус выдержал тяжелый взгляд Магистра, — я успел увидеть, что это был либо крагх, либо двуликий. Мне совершенно неясно, почему здесь, в Эрифрее…
— Двуликие коварны. Они еще хуже крагхов, ибо зверь их невидим. Тебе ли не знать об этом.
— Почему именно Фредерик. Возможно, та тварь что-то у него украла?
Магистр прищурился, и это не укрылось от внимания Мариуса.
— Как думаешь, что?
— Не знаю, — пробормотал он, продолжая смотреть Магистру прямо в глаза, — даже предположений нет.
— О чем вы говорили с Лайром накануне? — следующий вопрос, — говори, как есть, Мариус. Я должен понимать, что происходит.
Мариусу очень хотелось рассказать Магистру все, как есть. Но что-то мешало, засело глубоко внутри шипом. Он помолчал несколько минут, взгляд скользил по столу и зацепился за истрепанный корешок очень старой книги. Она лежала, прикрытая сверху пергаментами, но со своего места Мариус мог видеть ее край. Желто-коричневый срез листов, и как будто вымазанный чем-то темным.
Мариус вздохнул. Ощущение было такое, словно провалился в топь по пояс, и дна под ногами нет. Темная, вязкая бездна. Перевел взгляд на застывшее лицо Магистра.
— Мы выпили, — каждое слово застревало в горле, — потом Фредерик жаловался, что какая-то певичка, похоже, беременна от него. Жениться на ней, как вы понимаете, ему не хотелось.
— Когда я слышу подобное, то скорблю за Надзор, — сухо произнес Магистр, — братья позорят Святой орден.
Взгляд снова зацепился за книгу под листом пергамента.
И Мариусу изрядных усилий стоило продолжать спокойно сидеть в кресле и преданно смотреть на Магистра. Разум отказывался принимать происходящее. Это невозможно, чтобы… Магистр приказал убить Фредерика.
