Однажды, будучи еще ефрейтором, Дуля выслал домой фото, на котором он восседал на Гноме, а с обратной стороны корявым дулиным почерком было написано: «Выехал, ждите». Родственники просчитали, за сколько времени ослиного хода из пункта А Дуля прибудет в родной пункт Б, и к приезду основательно подготовились. Но Дуля так и не появился. Несмотря на то, что сами же родственники выпили весь самогон и съели подготовленную к его приезду жратву, они ему написали гневное письмо с угрозами и требованиями компенсации за зазря зарезанного кумом двоюродного брата соседа шурина племянника отца Дули кабанчика, от чего Дуля решил остаться на сверхсрочную, где и дослужился до подпрапорщика и начпрода.
***
Восточное полушарие уже погрузилось во тьму, когда в квартире конского кутюрье Василия Колчановича раздалась трель телефонного звонка. Когда Василий снял трубку, он услышал весьма знакомый бесноватый голос, казалось, гавкающий на алеманском языке. Послушав пару минут, Василий сказал — «Jawohl, mein Fuhrer!», после чего положил трубку и, как ни в чем ни бывало, пошел спать. Однако, это происшествие никакого отношения к нашему повествованию не имеет, и мы не будем больше упоминать о нем…
ГЛАВА 2
«Не бойтесь чужой, страшной тени, особенно в кромешную ночь»
Се Дук Сен.
Однажды утром командир кавалерийского отделения старший сержант Артемий Чорний был в конюшне второго эскадрона и чистил своего уже весьма старого, давно начавшего седеть мерина Шопенгауэра или, как он его называл уменьшительно-ласково, Шопена. Артемий ловко орудовал щеткой и скребком, когда из штаба прибежал посыльный и передал дневальному по конюшне прокричать построение. Через пятнадцать минут весь личный состав кавполка, за исключением занятых в наряде, выстроился поэскадронно и повзводно на плацу перед зданием штаба.
Как оказалось, в полку произошло вопиющее ЧП — пропало знамя полка! По штабу туда-сюда сновали приехавшие из Своясь особисты ВЧК и НКВД, вооруженные лупами, высокими воротниками, широкополыми смексиканскими шляпами, черными очками и другими орудиями сыска и шпионажа, с неизменно дымящимися папиросами в желтых от никотина зубах. Перед строем был арестован комдив Василий Иванович, с которого были грубо и позорно сорваны награды и погоны, и увезен на гарнизонную гауптвахту, располагавшуюся рядом с гаражом кавполка. Личному же составу полка было объявлено, что если в течение трех дней знамя не будет найдено, то комдива, к чёртовой матери, расстреляют, полк, к едрене фени, расформируют, а личный состав, к ядреной бабушке, разжалуют и сошлют в далекую и несолнечную Сибирь — в стройбат.
