— Кстати, товарися Чаво Саня, как поживает ваша жена? — обратился Рманов к скорейцу, как к старому другу.
— Спасиба, Рмана-сан, Пян Се наблюдает из пункт на пихта.
— Очень хорошо!..
***
Младший штабс-капитан ВЧК Макар Лопатин плюнул на огненный глазок папиросного окурка и, затушив его в жестяной банке из-под кильки в томатном соусе, глянул в окно сквозь разбитое стекло и решетку. За окном стояла глубокая, непроницаемая темень, лишь одинокий фонарь, висевший на караульном столбе тускло светил желтоватым светом, поскрипывая на легком ветерке. Макар сидел и думал о своем сынишке, которому обещал принести завтра новые игрушки, кои он реквизировал намедни у детей расстрелянного им врага народа. Да и жене Даздразперме там тоже есть подарочек — роскошные французские панталоны жены расстрелянного врага народа, которые навряд ли ей когда-нибудь пригодятся на колымских рудниках. Однако, предаваться грезам и мечтаниям было некогда, нужно было строить светлое будущее — как раз перед полночью привели на допрос к уже выспавшемуся в дежурке Макару изнеможённого ослика Гнома 2. Это была обычная пыточная практика — не давать заключенным высыпаться. Не отошедший от страха и злости, Макар, так счастливо миновавший расстрела из-за побега осла, жаждал настоящей мести, а потому приготовил смазанный вазелином толстый осиновый дрын, используемый в ВЧК как весьма эффективный кол для экзекуций. Лопатин кровожадно, что совершенно не соответствовало его облику простодушного деревенского дурачка, ощерился, отчего шкурка ослика покрылась мелкой дрожью, и Гном 2 от полученного стресса изошёлся жидким, вонючим помётом.
— Будешь говорить, ишак, контра ослиная? — брызгая слюнями закричал, размахивая при этом дрыном у морды ослика, младший штабс-капитан, вполне уверенный, что ослы разговаривают.
Но Гном 2 молчал. Тогда Макар Лопатин ударил Гнома 2 по башке, отчего у ослика подкосились ножки, и он грохнулся об каменный пол, как большой мешок со свежекопанной белорусской рассыпчатой картохой. Макар навострил орудие пытки и хотел было воткнуть его ослу в неожиданное место, как Гном 2 вдруг дернулся, расплылся в своей приторной ослиной улыбке, сказал:
— Да пошёл ты! — и тут же растворился в воздухе, оставив Макара со своим дрыном в одиночестве.
Целых полчаса младший штабс-капитан ВЧК Макар Лопатин, потеряв всякую веру в справедливость, простоял в ступоре, как каменный идол революции, над местом исчезновения Гнома 2 в надежде, что ослик появится вновь, но…
