— Здесь, всё, что вам нужно знать о роде срочно, — и он положил на стол толстую тетрадь в тёмном, старом кожаном переплёте.
— А это — артефакт связи, — и он выложил на стол красивые серьги с изумрудами. — Тоби расскажет вам, как им пользоваться.
— До свиданья, герцогиня. У нас большая надежда на ваше правление.
Медленно повернувшись, поверенный направился к выходу. И я только сейчас обратила внимание, насколько он стар и немощен. Безотчётная тревога проникла в сердце. Показалось на миг, что мир моего отца отнюдь не интересен, а опасен. Очень опасен.
Оставшись одна, я медленно обошла кабинет, прикасаясь руками к предметам, стенам, как будто здороваясь с ними. Открыла дверь в библиотеку. Мне здесь нравилось. Возникло ощущение, что я вернулась домой.
Подошла к массивному письменному столу. Мне всегда такие нравились: добротные, надёжные, с налётом благородной старины.
Но, вместе с тем, он не казался грубым. Наоборот, выглядел даже изящно, имея столешницу с закруглёнными краями и полукруглые фасады ящиков. Невысокие фигурные ножки прочно удерживали немалый вес. Я села за стол и подвинула к себе тетрадь, оставленную мэтром.
(Мэтр — обращение к заслуженным личностям неблагородного происхождения).
Если начинать, то сначала, решила я, открывая тетрадь.
???
Ну, и на что я рассчитывала?! Ни одной знакомой буквы. Как читать-то? Осторожно расправила первый лист с загнутым неровно уголком и, вдруг почувствовала лёгкое жжение на пальце. Посмотрела и увидела набухающую каплю крови. О, как. Такие острые края? Достала платок, желая стереть кровь, чтобы не запачкать тетрадь. Но, остановилась…
Я, ведь, собственно говоря, в магическом мире, где кровь сама по себе — сильнейший артефакт. И я, наоборот, нажала на палец, рядом с ранкой, чтобы капля стала больше. И, вымазав в крови, ещё и большой палец, приложила его на чистое место первой страницы. Убрала руку и уставилась на тетрадь, ожидая неизвестно чего от своего эксперимента.
Несколько секунд ничего не происходило, и я уже хотела разочароваться в своих умственных способностях (догадалась, видишь ли, как прочитать). Но, тут, ублажая моё самолюбие, строчки текста зашевелились, пошли волнами, вся страница покрылась радужной рябью и, наконец, всё успокоилось.
С первой страницы на меня смотрели родные русские буквы, правда, исполненные вычурной вязью, которая точно повторяла стиль первоначального текста.
«Хроники рода Дэгрейв, записанные отцом Нэвом, урождённым Дэгрейв»
