Меня поражало поведение Абрамова. Он вел себя так, словно и не было тех странных записок и предложения убить Шакалова. Нес какую-то чушь, пока мы поднимались по лестница, шутил, подкалывал. Таким беззаботным я видела его только на аукционе и не нужно было пояснений, чтобы понять — это маска. Только вот меня пугала не она, а то, что могло скрываться под ней.
— Оставлю тебя одну. — Максим указала рукой на широкую дверь из темного дерева, а затем открыл ее и демонстративно пропустил меня внутрь громадной комнаты, которая больше походила на зал, с шикарным джакузи по середине. — Комната справа — ваша спальня. Горничная разложила всю твою одежду. И, можешь не переживать, теперь каждый работник брата — новый и проходит проверку серьезнее, чем в ФБР.
Он уже собирался выйти, когда я потянула того за полотенце, чтобы остановить. Не знаю, специально ли это сделал Абрамов, но единственный клочок одежды упал на пол, оставляя его в одних мокрых плавках, плотно облегающих все достоинства фигуры.
— Прости. Не хотел тебя смущать. Ты же понимаешь… Это, — он указал пальцем на эрекцию под плавками, — от меня не зависит. Природа сама выбирает…
Цирк вокруг резко мне надоел! Все не просто казалось фальшью, а театром идиотов. Абрамов задумал что-то, о чем говорил его горящий взгляд, но учувствовать и подыгрывать я была в настроении.
— Уверенна, дом напичкан камерами и подслушивающими устройствами. — сложив руки на груди, я подняла полотенце и кинула его мужчине, отвернувшись. — Решил так грязно показать Шакалову свое к нему отношение?
— Во-первых, камеры и прослушки если почти везде. Кроме, как известно, этой ванной комнаты. — внезапно я ощутила дыхание на шее и теплую руку, скользящую по моему животу, а также низкий бархатный хрип: — Во-вторых, я по-прежнему люблю своего брата. Не одобряю? Да. И считаю угрозой. Ну, а в-третьих… — Абрамов резко притянул меня к себе, заставляя почувствовать спиной каждую его мышцу и эрекцию между ног. Его руки поползли вниз по платью, когда тот почти беззвучно протянул: — Шакалов сейчас занят чем-то более интересным, по имени Анджела, и владеющим всеми техниками его так любимого минета. Как думаешь, она уже успела ему отсосать или у них еще прелюдия?
Сперва тело замерло, словно не веря ощущениям и отвергая происходящее. Парализовало! А затем, услышав полный призрения и холодного сарказма голос Абрамова я просто отшатнулась от него, резко поворачиваясь, чтобы взглянуть в глаза Максу. На меня смотрел совсем другой человек, нежели тот, которого я знала и, кажется, была влюблена. Вместо чувственного глубокого взгляда лишь похоть и лед, вместо дружеской улыбки горящие глаза, порочно бегающие по моему телу.
