— Ничего себе, — в напряжённой тишине, произнесла я и, предприняла еще одну попытку освободиться от живой цепочки.
Получилось.
Хранительница обвела взглядом всех собравшихся, и вдруг улыбнулась, вполне по человечески.
Не скажу, что у меня от сердца отлегло — наоборот. Я готовилась к худшему, и оно случилось: Роза заметила меня.
Хранительница медленно подошла ко мне. Эммануил дернулся, но Жеч остановила его тихим: «Ш-ш-ш-ш».
Склонившись, Роза протянула мне руку, и я, против своей воли подала ей свою. Ладонь у нее оказалась на удивление мягкая и тёплая. Я вспомнила ощущения, которые испытала, касаясь листов книги — она ведь тоже была тёплая, хотя кругом стоял жуткий мороз.
Хранительница откинула голову назад. Затем прошептала на древнем валлийском наречье слова простого заклинания, которое используют маги, когда отделяют на короткое время стихию от своей сущности, чтобы пройти обряд очищения перед раскрытием всех граней дара. Так повелось с начала времён, и придумал его Мерлин.
Роза убрала руку — я встала. Вдруг цепи с рунами взбунтовались. Они поднялись вверх, стали извиваться, точно по ним снова прошёл нервный импульс, и одна из них, ужалила меня прямо в ладонь. Я взвыла от боли, и мой крик смешался с треском и грохотом ломающегося льда. Сознание покинуло меня, и я провалилась в чёрную бездну.
В комнате пахло испеченным хлебом и кофе. Я не хотела открывать глаза: приятно было лежать на мягкой перине, под тёплым одеялом. Но неожиданно прозвучала знакомая мелодия звонка моего мобильного и я, не открывая глаз, потянулась к телефону. Поискала. На моё счастье музыка замолчала, и я перевернулась на другой бок.
— Она уже очнулась, — произнесла Шарлет.
Я продолжала лежать с закрытыми глазами. Не хотела снова нырять в реальность из мира Фата Моргана. Во сне я странствовала по бескрайним морям и замирала на месте, когда в небе пролетал диковинный замок, меняющий свои очертания.
Он нырял из одного преломления в другое и показывался с разных сторон. Взяв меня за руку, рядом со мной шла Роза. Глаза её были необыкновенного зелёного цвета и светились от счастья. Мы молчали, понимая друг друга без слов и подставляя лица солёному ветру.
Уверенная, сухая рука потрогала моё запястье. Я дёрнулась, открыла глаза.
— Девочка очнулась, — в голосе Жеч слышались нотки заботы. — Она здорова. Сейчас перестанет ломать комедию и поговорит с нами.
Хорошо, милостивая ведьма!
Я действительно села в постели. Сделала это с большим трудом — сил не было. Эммануил тут же бросился взбивать мне подушки и подкладывать их под спину, чтобы было удобнее сидеть. Чувствовала себя королевой, к которой пришли её подданные, чтобы поприветствовать с рождением нового дня.
