Джорджи начинает хихикать.
— Так это теперь твой дом, детка?
— Почему бы и нет? Мой язык подходит тут идеально. — Я обнимаю ее бедра и провожу языком по шву ее складочек. — Мои пальцы подходят тут идеально. Мой член подходит тут идеально. Так в чем же заключается дом, если не в этом? — я поднимаю взгляд на нее. — Джорджи, мой дом — ты. Где бы ты ни была, именно там я и хочу быть.
Выражение ее лица становится нежным.
— Я люблю тебя.
Люди всегда такое говорят, словно произнесение этих слов вслух как-то сделают их более реальными, чем действия.
— Я тоже люблю тебя, — говорю я в ответ, потому что знаю, что она оценит, услышав такое. Что касается моей Джорджи, то я могу часами ублажать ее тело, удовлетворять любые ее потребности и делиться с ней своими самыми сокровенными мыслями… и все же ей все ровно нужно слышать эти слова. Это нечто такое, что я учусь произносить вслух, потому что мне не нравится видеть обиду на ее лице, когда забываю об этом. — Я люблю тебя всю.
— Все же определенные части меня больше, чем другие? — дразниться она.
— Нет, — заявляю я торжественно. — Я люблю всю тебя одинаково сильно. Нет ни одной части, которую я предпочел бы другой. — Я прижимаюсь еще одним поцелуем к пучку между ее бедер. — Ложись, чтобы я мог попробовать на вкус все те части моей пары, которые я так люблю.
Она стягивает тунику через голову и ложится в шкуры с сияющими глазами. Я наслаждаюсь их видом, — они такие сияющие жизнью, такие сияющие ее кхаем. Они так сильно отличаются от того, какими я впервые их увидел, когда ее глаза были мертвыми и бесцветными. Но сейчас с кхаем она полна сил, и мой набор укоренился в ее утробе. Вскоре у нас будет семья. Сама мысль об этом поражает и усмиряет.
Сначала я целую мягкий живот моей пары, где пребывает наш комплект.
— Я люблю его, — говорю я ей. — Здесь так мягко.
Джорджи извивается подо мной, ее руки тянутся прямо к моим рогам. Она любит, когда я ласкаю ее с ног до головы, однако она, моя пара, всегда так нетерпелива. Она извивается подо мной словно прыгун, застрявший в ловушке, и я двигаюсь выше, потому что хочу видеть, как покачиваются ее груди. Несмотря на то, что она не кормит грудью комплект, они у нее большие и полные, и я наслаждаюсь зрелищем, глядя на них.
— Здесь ты еще мягче, — шепчу я, целуя один из темно-розовых кончиков.
Она испускает «ах».
— Они становятся такими чувствительными.
— Да? — я несколько обескуражен. — Может, мне не следует к ним прикасаться?
