Я увидела погибшего и похороненного человека живым и здравствующим!
Сигарета в руке мелко затряслась.
Как же это получается-то?!
Как же это?..
Я судорожно заморгала, осознавая невероятное.
Этого же не может быть!
…
Но ведь было же, было!!! Я же САМА ее видела!
И слышала.
И слушала — этот чарующий голос, который невозможно спутать ни с чем…
Плохо повинующейся рукой я выбросила недокуренную сигарету в банку. Сердце колотилось, как бешеное.
Значит, все-таки это правда.
«Мертвые живы…»
В висках застучала ее проклятая песня — эта ария Марфы, она лезла прямо под кожу, вплеталась в мозг и, как в испорченной пластинке, начинала течь то быстрее, то медленнее, потом звучание ее стало резко нарастать, и я всерьез испугалась, что она разорвет мне голову, и я упаду прямо здесь, в тесной каморке, бездыханная.
Влекомая ужасом, я выбежала на лестницу и метнулась наверх, к выходу. Распахнула дверь и подняла глаза к медленно светлеющему небу.
И задышала — часто-часто, прерывисто. Потом села на корточки и, набрав полные ладони снега, окунула в него горячее лицо.
Наконец, сердцебиение немного унялось, и я попыталась рассуждать более-менее здраво.
Если я верю собственным глазам, значит, это была Настя.
Девушка, погибшая два с половиной года назад.
Как это ни кажется невозможным, это так.
А если это так, значит, то, что я случайно услышала от мужчин за столиком в странном, невероятном разговоре, то, что несколько дней не дает мне покоя — уже не подвергается сомнению.
Это — правда.
Правда, которая как нельзя лучше вписывается в канву событий.
Ведь если в баре поет мертвая девушка, то, пожалуй, уже не кажется диким, что и все остальные здесь (как это он сказал?..) — не люди…
Все, кроме одного.
Кого-то одного, попавшего в ту же ловушку, что и я.
Но кто же это? Кто?! И как его найти, как вычислить, по каким признакам?!.
К тому же, я не расслышала, кем же именно являются работники бара — мертвецами, призраками, вурдалаками… — кем?..
Неожиданно я вспомнила улыбку Прохора Яковлевича несколько дней назад, когда столкнулась с ним у входа. Помнится, она показалась мне странной. Тогда я не поняла почему, а теперь, теперь…
По-моему, зубы… Зубы были какие-то неестественные… Как клыки.
Или, может, свет так падал?..
Внезапно мне стало очень холодно. На улице стоял нешуточный мороз. Я медленно поднялась с корточек и, не переставая размышлять, зашла обратно в темный пустой бар.
И остановилась на лестнице.
Не могу заставить себя спуститься вниз.
