На сцене никого не было — Лилька отправилась на перекур. Вдруг девица громко отставила бокал, приподнялась и стала выходить из-за стола, задев и чуть не перевернув при этом тарелку с остатками салата.
— …твою мать, я спеть хочу! — громко возвестила она и нетрезвой походкой двинулась к сцене.
Вовка растерянно вышел из-за стойки, не зная, что предпринять.
— Ну можно, я спою?.. — ласково попросила она, опираясь на его плечо.
И, не дожидаясь разрешения, взобралась на подмостки.
Я увидела ее тонкую фигуру в декольте, вытянувшуюся на сцене.
Посетители пьяно зааплодировали.
В этот момент мой фирменный коктейль «Самарканд и Бухара» подошел к концу.
Все, нечего тут выслеживать, надо пойти поспать.
Девушка отбросила назад длинные густые волосы, и они водопадом пролились сквозь ее изящную загорелую руку.
«Красавица, ничего не скажешь!» — подумала я, вглядываясь в черты ее лица. Кого-то она мне напоминает…
И опять невольно вспомнилась оговорка Ивана Ильича.
Кровавица.
Я вздрогнула.
«Кровавица» медленно поднесла ко рту микрофон.
И запела.
Над прокуренным баром вдруг взлетел высокий голос поразительной, кристальной чистоты.
Девушка пела, и все, замерев, слушали необыкновенную мелодию, которую выводило оперное сопрано.
Слушала и я, и голос пронзал душу, напоминая что-то до судорог…
На середине исполнения я узнала музыку. Это была ария Марфы из оперы «Царская невеста».
Закончив пение, девица неторопливо сошла со сцены, под неистовые аплодисменты и крики подошла к своему столу, положила на его край две зеленые купюры и, пошатываясь, вышла из зала.
И тут я вспомнила.
Настя.
Ее звали Настя.
В детстве она ходила со мной в музыкальную школу. Потом я бросила школу, а она продолжала учиться. Года три назад я встретила ее на улице, и она сказала, что закончила консерваторию и работает в оперном театре, который находится на улице, где я живу. Пригласила на премьеру «Царской невесты» Римского-Корсакова, где исполняла главную партию. Но я не пошла.
А пошла я гораздо позже, на оперу Бизе «Пертская красавица».
И из разговоров в фойе узнала, что Настя погибла.
Разбилась на машине — незадолго до этого она купила себе белый «Форд». Говорили, что был даже большой некролог в «Вестях города»…
А сейчас я видела ее собственными глазами!
Судорожно отставив опустошенный бокал в сторону, я кинулась из-за стола, по лестнице, вслед за нею.
И увидела вдалеке, на дороге, в кружащейся метели отъезжающий в противоположную от города сторону ослепительно белый «Форд».
