.
Однажды демон постучался в ворота монастыря. Выйдя вон, я увидел перед собой огромного великана, голова которого, казалось, достигала до небес. И когда я спросил: «Кто ты?» Он ответил: «Я — сатана». Я спросил: «Чего тебе здесь нужно?» «Напрасно, — отвечал он, — меня обвиняют все монахи. И за что проклинают меня все христиане?» «И справедливо поступают, — сказал я в ответ, — потому что часто бывают обольщаемы тобой». «Я ничего им не делаю, — отвечал он, — но сами они смущают друг друга. Ведь я проклят и низвергнут, а не слышал ли ты из Писания, что “у врага совсем не стало оружия, и города Ты разрушил”>32. И действительно, вот я уже лишен всякого места в мире, не осталось под моей властью ни одного города, и нет у меня оружия, все народы во всех странах исповедуют имя Христово, пустыни наполнились монахами. Пусть же сами смотрят за собой, а меня напрасно не проклинают».
Подивившись тогда благодати Божией, я отвечал ему: «Это столь новое и неслыханное от тебя признание приписываю не твоей правдивости, которой у тебя нет нисколько, но — единственно Божией силе, ты же, будучи отцом лжи, должен был признаться в том, что есть в действительности, и на этот раз против своей воли сказал правду, потому что Христос Своим пришествием окончательно низложил твою силу, и, лишенный ангельской славы, ты влачишь теперь жалкую и позорную жизнь во всяческой нечистоте». И лишь только я проговорил это, демон тотчас исчез.
Так преподобный убеждал братию не страшиться силы бесов, укрощенной и низложенной Христом, но мужественно с Божией помощью бороться с ними, укрепляя свои сердца верой во Христа. Слушая это, братия радовались и запоминали на пользу себе наставления своего отца. В одних усиливалось стремление к добродетели, в других укреплялась слабая прежде вера, некоторые очищались от ложных обольщений помыслами, сердца других освобождались от действия на них страшных призраков, все же вместе преисполнялись бодрой готовности презирать демонские обольщения и дивились данной Антонию от Бога столь великой благодати разумения и различения духов.
На той горе, где жил преподобный Антоний, возникло множество монастырей, которые, покрывая ее подобно шатрам, были переполнены божественными сонмами псалмопевцев, чтецов Писания, молитвенников, постников, людей, радостно надеявшихся на будущие блага и трудившиеся лишь для подачи милостыни. Взаимная любовь и согласие господствовали между ними, и жилища их были подобны городу, чуждому волнений мира сего и преисполненному лишь благочестия и праведности. Не было между ними никакого-либо непотребника, ни ругателя, ни ненавистника, ни клеветника, ни роптавшего; было лишь множество подвижников, единодушно служивших Богу, так что каждый, кому доводилось видеть эти монастыри и такой образ жизни их, не мог, восклицая, не повторить слов Писания: «Как прекрасны шатры твои, Иаков, жилища твои, Израиль! Расстилаются они как долины, как сады при реке, как алойные дерева, насажденные Господом»
