Одобрительный кивок седовласого «друга», и Альма нырнула в карету.
— Трогай, — мужчина последовал за ней. Остальные же путники оседлали лошадей. Легкий толчок, и экипаж двинулся, заставляя Альму на секунду вжаться в сиденье.
— Спи, гелин. Путь длинный. Будем на месте не раньше утра.
— Путь куда? — Альма ощущала привкус горечи во рту. Горечи и утраты. Это не сон. Она, правда, больше не увидит этих людей и эти места. Что бы ни ждало ее дальше — сюда она уже не вернется.
— Спи, гелин, — незаметный пасс в ее сторону, и веки Альмы вмиг тяжелеют, не оставляя шанса на сопротивление.
Мужчина обернулся к окну, вглядываясь в укрытые туманом поля. Солнце должно вот-вот взойти, но это не важно. Пусть лучше спит. Потом будет не до сна, он знал точно. Он помнил.
— Ну что, Альма, попробуем еще раз?
* * *
— Мой лорд: — Аргамон склонился, не доходя до первой ступени крыльца.
Ринар ждал их. Стоило лишь почувствовать приближение экипажа, как он уже оказался на пороге. Он ждал этого долго. Безумно долго, и если и на этот раз их обманули… Если опять не она… Надежда сплелась с предчувствием горечи воедино.
— Где она? — тон мужчины был холоден, как и взгляд, выражения лица не должно было дать понять хоть кому-то, как сердце выскакивает из груди. Его сердце, сердце лорда, замедлившее свой стук много десятилетий тому, снова гонит кровь в жилах как у шестнадцатилетнего юнца.
— Она спит, мой лорд, — Аргамон отступил, открывая взгляду дверь экипажа. Кивнул одному из сопровождающих их стражников. Внимая молчаливому приказу, тот на секунду пропал в карете, а потом появился на свет, держа на руках девочку.
Ринар непроизвольно выдохнул. Девочка. Совсем еще ребенок, лет четырнадцать, не больше.
— Ты уверен, что это она? — старый служащий поймал неуверенный взгляд хозяина.
— Что она сможет?..
— Я не могу быть уверенным на все сто, мой лорд.
— Но как ты узнал?
— Слухи, мой лорд, земля полнится слухами.
— Почему она не просыпается? — молчаливый страж, несущий на руках бесценное сокровище или очередную пустышку, успел приблизиться.
Ринар бросил на спящую еще один долгий взгляд.
— Я наложил на нее чары. Кажется, перестарался, — Аргамон невольно скривил губы в улыбке, скрывая это под пышными усами.
Неодобрительный взгляд на управляющего, и Ринар проводит над умиротворенным лицом девочки, вырывая ее из сновидений.
Секунду ничего не происходило, а потом… она открыла глаза.
Впервые за долгие годы Ринар потерял самообладание. Один взгляд этих глаз, и захотелось отшатнуться. Отшатнуться или упасть к ее ногам, потому что теперь он был уверен — это не ошибка. Наконец-то не ошибка.
