Рин изучал ее, словно пытаясь прочесть мысли.
— Он был вампиром не больше года. Почему он должен так быстро покончить со своей новой жизнью?
— Господи Иисусе, Рин! — воскликнула Серас. — Я имела в виду, отправь его обратно в Лос-Анджелес, а не вонзай кол ему в сердце.
Рин хихикнул, и от этого Серас захотелось ударить его кулаком по лицу. Она не знала, насколько правдива история Саида — он чертовски хорошо умел скрывать правду — но была уверена, что если он столкнется с берсерком или с кем-нибудь из людей Грегора, то они быстро положат конец его существованию. Серас не боялась потерять собственную жизнь. К сожалению, у нее была ценность. Саиду не так повезло, и мысль о мире без него заставила ее кровь забурлить.
— Значит, он тебе нравится.
Боги.
— Он мне нравится не больше, чем ты, — сухо ответила она.
Рин рассмеялся сильнее. Ему определенно нравилось нажимать на ее кнопки.
— Честно говоря, мне плевать, нравится он тебе или нет. Вопрос в том, доверяешь ли ты ему?
Самое странное, что Серас ему доверяла. Он мог быть угрюмым, задумчивым, мрачным, надутым, но Серас знала, что Саид всегда будет с ней. Он никогда не предаст ее, никогда. И она не сомневалась, что он защитит ее до своего последнего вздоха. Дрожь сотрясла ее, и Серас судорожно вздохнула. Дерьмо. Осознание этого еще больше убедило ее в том, что самое безопасное место для Саида — как можно дальше от нее.
— Да. Доверяю.
— Тогда зачем его отпускать? — Серас раздражало, что Рин часто обращался к ней за советом. Она была его рабыней, а не проклятым советником. — С убийцами в городе — вампир, кажется, будет идеальным компаньоном для тебя.
— Компаньоном? — спросила Серас. — Или живым щитом?
Рин безучастно пожал плечами.
— Вампир — расходный материал. Но ты — нет.
— Если ты позволишь берсеркам убить одного из немногих вампиров на планете, тебе придется беспокоиться не только о Йене Грегоре.
— Аристов может сделать больше вампиров, — сказал Рин, махнув рукой. — Ты единственная в своем роде.
Нутро Серас сжалось. Как и Саид, она была редкой породой. Но вряд ли единственной в своем роде. Однако ей не хотелось спорить на эту тему с Рином. Честно говоря, все эти разговоры о берсерках выводили ее из себя. Она хотела убраться оттуда и закончить эту ночь.
— Я не хочу, чтобы кто-то пострадал.
Глаза Рина сузились.
— Твоя первая ошибка — думать, что у тебя есть выбор.
Ей действительно нужна ее душа? Жизнь в пустом, лишенном эмоций состоянии до конца вечности могла быть честной торговлей ради удовольствия вонзить кинжал в садистское сердце Рина. Но не все было бесчувственно, не так ли? Саиду удалось, со всей его сумасшедшей бессвязной уверенностью, пробудить в ней то, что она считала потерянным. Это не было эмоционально само по себе. Но это было… что-то. Хотела бы она знать, что именно.
