Сейчас я пишу Вам обоим это письмо, мистер Во-Ло-Дя и мистер Ко, однако предупреждаю, что Вам не нужно будет на него отвечать, потому что очень скоро, может быть даже через два-три дня, меня отошлют из школы на работу в город Бостон, потому что там находится одна из контор той самой миссионерской организации, которая занимается нашей школы. Поедет ещё один мальчик и я, потому что мы оба хорошо учимся. Так что о том, где я буду находиться после этого, вы узнаете из моего следующего письма, и уже тогда, может быть, напишите мне на мой новый адрес. На этом позвольте мне закончить это письмо и пожелать Вам здоровья и благополучия.
С искренним уважением, всегда Ваш, Джозеф Солнечный Гром».
— Вот тебе и дикий индеец! — воскликнул Володя, дочитав письмо до конца. — Ты только посмотри, Ко, какие обороты речи, какое построение фраз. Ей-богу, готов побиться об заклад, что многие белые мальчишки из местных школ пишут куда хуже, чем он, не говоря уже про огромное количество ошибок, которых, кстати говоря, у него практически совсем нет. Вот как-то!
— Да, — согласился с ним Ко. — Солнечный Гром умный мальчик и мне приятно сознавать, что я тоже принял участие в его судьбе. А теперь он будет работать в Бостоне, увидит большой город белых людей и… я не знаю, как это лучше сказать, но будет ли он от этого счастлив?
— Ну, кто знает, как сложится его дальнейшая судьба, не так ли? — спросил Володя, который и сам уже задумывался над этим вопросом. — «Во многом знании есть многие печали» — сказано в «Ветхом завете» пророком Экклезиастом, — заметил он, — и лучше этого, пожалуй, и не скажешь!
В знак согласия Ко кивнул головой.
— Конфуций говорил примерно также…
— Но что же делать, если получать знания ему нравится?
— Мне тоже это нравится, — сказал Ко, — но это не значит, что я в восторге от всех этих янки, громогласных и дурно пахнущих дешевым виски и табаком. Людей, которые мы здесь понравились можно буквально пересчитать по пальцам.
— Ну, а там у себя? — спросил Володя.
— Там тоже все меняется. Я же читал вам, господин отрывки из письма из дома. Гайдзины столь бесцеремонны, что запросто входят в наши дома, да и вообще ведут себя словно завоеватели. Наш император божественен. Оп прямой потомок богини Аматерасу и не мне, простому самураю, осуждать принимаемые им решения. Но цивилизация дается нам ценой разрушения вековых устоев, из-за чего очень многие люди у нас по-настоящему несчастны и я боюсь, что это же самое придется испытать и нашему мальчику-индейцу и вполне может случиться, что он ещё возненавидит нас обоих за то, что мы разрушили его привычный мир!
