— Я премного благодарен вам, господин Во! — сказал Ко, вставая и прижимая руки к груди. — И мне очень приятно, что вы вспомнили о моем желании узнать как можно больше про оружейное производство в этой стране, потому что делать оружие это значит обрести такую независимость, которой Япония пока что сейчас ещё не обладает.
«А хорошо ли я делаю, — подумал вдруг Володя, услышав эти его слова, — что вот так всю таскаю его с собой, а теперь вот ещё и устроил работать на оружейный завод к американцам? Вдруг это когда-нибудь потом выйдет всем нам таким боком, что сейчас даже и не скажешь?! Хотя с другой стороны… почему бы и нет? Ведь работают здесь же и немцы, и бельгийцы, и поляки, так что один единственный японец погоды-то уже точно не сделает».
ГЛАВА ВТОРАЯ
В которой речь идет о нескольких письмах…
Спрингфилд, штат Иллинойс, 10 ноября 1869 г.
Дорогой мой батюшка!
Получил Ваше письмо вчера, прочитал на ночь глядя, а уже сегодня вечером, придя домой к себе со службы, отвечаю. Сердечно рад, что у Вас все хорошо и что имение наше процветает. И хоть я уже порядком успел отвыкнуть от той нашей жизни, нет-нет, да и вспомнится мне и пруд наш, где я мальчишкой постоянно ловил рыбу, которую кроме нашего кота Барсика никто, понятно, и не ел, и как с деревенскими мальчишками играл на сене в сарае. Эх, годы эти, как я теперь хорошо понимаю, ничем уж не вернешь, хоть вряд ли и когда-нибудь забудешь.
Вы, батюшка, спрашиваете как мои дела, и я с гордостью могу вам ответить, что дела мои обстоят настолько хорошо, насколько это вообще возможно. За последнее время я успел побывать на грандиозном оружейном заводе фирмы Кольт в Хартфорде, куда, между прочим, посетителей возят совершенно ничего не опасаясь, и где я видел, как довольно хрупкие на вид девушки с нежными руками выполняют работу, которую на наших российских оружейных заводах делают здоровенные закопченные кузнецы. Живут его рабочие в компактном городском районе, который так и называется — Кольтсвилль, причем здесь к их услугам не только построено жилье, но и есть парк, клуб, организована бейсбольная команда (бейсбол — игра рода нашей круговой лапты, почему-то очень любима американцами!) и даже хоровые кружки! Ничего подобного я себе даже и представить не мог — вот как!
Был в Вашингтоне и очень удивлялся его убогому внешнему виду, где только лишь сам Капитолий и производит впечатление, а сам город — сплошные двухэтажные особняки и гостиницы, совсем не то, что наш Санк-Петербург. Зато город Нью-Йорк произвел на меня очень сильное впечатление и своими зданиями и своей многолюдностью, прямо-таки, на мой взгляд, невероятной. В Вашингтон же ездил я по делу — встретиться с нашим военным атташе Александром Петровичем Горловым, о котором ты мне в своё время писал и таки добился с ним этой встречи. Рассказал о себе кто я и от кого и зачем к нему прибыл, а он меня внимательно выслушал и все мои предложения внимательно рассмотрел. Сказал мне также, что насколько это ему известно, вопрос о перевооружении нашей армии винтовками Бердана нумер два вроде бы решен уже полностью, а старый заказ на винтовки Бердана нумер один аннулирован, благо с её сбытом никаких трудностей в Америке не предвидится настолько, мол, она хороша. При этом сами американцы называют её «русской винтовкой» и очень хвалят за меткость. А вот новая винтовка Бердана, как сказал мне Александр Петрович, лично ему очень не нравится, и что он писал про это самому военному министру, да только все без толку. Впрочем, почему так понятно. Ведь это он же первый образец, как известно, сам вместе с Гуниусом до ума и доводил, а тут — на тебе, американец их все-таки взял да и обскакал!
