― Он не искал тебя, ― вздыхает Люк. ― Он направился сразу на корабль и дальше к Хендриксу. Он думал, что ты вернулась к нему, и ты не можешь винить его за это…
― И что же он сказал? ― спрашиваю я напряженным голосом. ― Когда узнал? Неужели он, хоть на секунду, не усомнился в рассказе Ливви? Даже на одну гребаную секунду?
Люк сглатывает и нервно оглядывается.
― Он был расстроен, думал, что ты сбежала. Он хотел заставить тебя заплатить за то, что ты использовала его, но не думал, что…
― Он хотел меня заставить… заплатить? Неужели он это сказал? ― зло цежу я.
Люк кладет голову на руки.
― Люк!
― Да, ― выкрикивает он. ― Но ты не можешь винить его в этом. В конце концов, ты была его пленницей.
― Не говори, о чем не знаешь, ― огрызаюсь я, вставая.
― Может, и не знаю. Вот почему тебе нужно обсудить это с ним самим.
― Сделаю это прямо сейчас.
Я протискиваюсь к выходу из кабинки.
― Джесс! ― зовет Люк, вставая.
Я пробираюсь сквозь толпу, до того как кто-то успеет остановить меня. Подхожу к бару и, увидев Димитрия, беру его за руку. Он поворачивается ко мне, но еще до того, как он успевает открыть рот, я уже кричу:
― Что ты сказал, когда узнал, что я пропала?
Он выглядит смущенным.
― В смысле?
― Ты слышал меня, Димитрий. И не смей врать, а то я уйду. Когда Ливви пришла и сказала тебе, что я сбежала, какова была твоя первая реакция?
Он сжимает челюсти.
― Я был чертовски зол, Джесс. Думал, ты сбежала. Думал, что ты использовала меня, а потом улучила момент и сбежала.
― Как ты мог? ― кричу я. ― Я понимаю, что она сделала все, чтобы это было похоже на правду, но ты даже на секунду не допустил, что она лжет? После всего, что мы с тобой пережили, ты просто решил, что я вот так сбегу? ― он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я обрываю его. ― Я не убежала, когда ты в первый раз оставил меня в отеле. Если бы собиралась уйти, то сделала бы это именно тогда. Черт возьми, Димитрий, я отдала тебе свое тело и доверила то, что никогда не доверяла никому другому, а ты сразу же поверил этой грязной шлюхе. Ты даже не дал мне шанса, иначе подумал бы, что случилось что-то плохое.
Он вздрагивает.
― Ты, вообще, искал меня? Ты хоть обыскал толпу, улицы или свой дом, прежде чем умчаться на корабль?
Он не отвечает, но это единственное, что мне нужно. Глаза наполняются слезами.
― Меня похитили, заставили драться, на меня нападала психопатка, рыжая, здоровенная, сумасшедшая баба, которая отрастила себе гребаные когти… А все потому, что ты усомнился во мне.
