Я молчала и обдумывала его слова. Это придется прятаться и трястись каждую минуту. За себя и за ребенка. В сложившейся ситуации возможно это был хороший вариант, но все чаще я возвращалась к мысли о Фаргусе. И сама того, не осознавая, подбирала в уме слова для нашей встречи.
- Кристиан, не обижайся, пожалуйста, но у меня есть одна мысль, как выпутаться из этой ситуации. Но у меня может ничего не получиться. Могу я тогда воспользоваться твоим предложением? - посмотрела ему в глаза и закусила губу.
- Рискнешь бежать? - спросил он.
- Нет, что ты. Без чьей-либо поддержки, я не рискну. - улыбнулась я.
- Расскажи. - в ответ я поджала губы и отрицательно покачала головой.
- Как обычно, у тебя время до завтрашнего утра. - холодно ответил он и сглотнул. - Давай сядем, что-то наш друг не торопится.
- Кристиан, а про ребенка ты говорил кому-то? - устраиваясь у него на коленях, спросила я. - Просто король ничего не говорил...
- Нет, не сказал. - он стал гладить мое лицо тыльной стороной руки. - Увидел, как зол отец на Темную Богиню и испугался за тебя. А когда он вчера утром переписал закон о переселенцах, только убедился в своей правоте.
- Спасибо. - тихо прошептала ему в ответ. - Ты - мой рыцарь.
- Как тебе Елена? О чем вы говорили? Она весь вечер была задумчивая...
- Эээ... - замялась я. - Она не верит, что той страны в которой она родилась, больше нет. Я у нее вызвала некоторый диссонанс. Вроде землячка, но какая-то чужая. За те пятьдесят лет, что прошли с ее ухода сюда, изменилась и страна и люди, и нравы. Она ж коммунисткой наверняка была. А это целая идеология, которая диктует как жить, как есть, как спать. Если бы она ввела у вас пятилетку и объявила, что Богов нет, я б не удивилась. К тому же мое появление вызвало у нее желание что-то вспомнить. Но как она сама призналась, она все забыла. Даже боюсь представить, что она сейчас чувствует. Поэтому я не обижаюсь и не виню ее за холодный прием. Я - чужая для вас и вы мне ничем не обязаны.
Кристиан закрыл глаза и молча слушал. Я даже немного испугалась и пожалела, что была так откровенна. Все же она его жена и мать его детей.
- Ты во мне тоже вызываешь диссонанс. - не открывая глаз, сказал он. - Когда я смотрю на тебя издалека и не вижу глаз, мне кажется, что ты все та же моя ученица Элеонор. Но когда ты рядом, говоришь со мной и смотришь мне в глаза... Я даже не знаю, как это объяснить. Меня тянет к тебе, как к женщине. Взрослой, равной мне.
