— Ты чего тут шумишь? — попытался грозно спросить он, подойдя к моему загону.
Но голос его, однако, при этом дрогнул. Боятся они меня. То ли буйства безумного ребёнка, то ли, наоборот, моей разумности, которой может оказаться поболе, чем у них. Надо поговорить с ним вежливо, и не обращать уже внимания на свою шепелявость.
— Давайте познакомимся. Как мне к вам обращаться?
— Так это… дядька Фокк.
— Ну меня вы наверное знаете, да? Кто я, по-вашему?
— Так… известно, кто. Отродье герцогское.
— Я не отродье, я его дочь! — одновременно обрадовалась и оскорбилась я, несостоявшаяся падчерица принцессы Маэлис.
— Так ведь безумная же…
— Я выздоровела. Вот когда мой папенька меня стращал, так я была безумной. А как увидела сегодня, что его схватили по приказу его высочества Винсента, так сразу в моей голове — хлоп! — и прояснилось разом. Понимаешь, дядька Фокк?
— Как так — разом? — не спешил доверять мне мужик.
— Не знаю, как, но уж как есть. Вы же наверное знаете, что раньше я и говорить не умела?
Дядька и народ, набившийся в проёме двери в хлев согласно закивал и загомонил.
— Ну вот. А теперь — слышите, как научилась? Вот как папеньку скрутили, так я и дар речи сразу обрела.
— А правду сказывают, что у тебя и мажеский дар имеется? — полюбопытствовал дядька.
— Надо говорить "магический", — снисходительно поправила его я, ходячее пособие для практиканта-логопеда, — Правда. Но я им пока не умею пользоваться.
— А правда, что ты девку-служанку убила? — высунулся какой-то пацан, который тут же наполучал сразу несколько звонких щелбанов от взрослых и спрятал свою голову.
О ужас. Я ещё и малолетняя убийца, вдобавок ко всему. Между тем, ответа от меня все ждали.
— Я не помню. Я ведь до сегодняшнего дня не в ясном разуме была.
— А что, ежели твоё прояснение скоро опять кончится? — опасливо спросил меня Фокк.
— Не кончится. Я ведь в разум как пришла теперь, так уже и захотела бы выйти — а не получится.
Фокк отошёл к народу и они начали совещаться. Я стояла паинькой, навострив уши. Вроде склоняются к улучшению моей участи… Даже не знаю, как так получилось, но тут я нечаянно всё испортила, звонко чихнув. И надо ж такому быть, что этим чихом я случайно напугала какого-то особо нервного крестьянина с тонкой душевной организацией, испугавшегося несомненно начинающегося у меня приступа безумия. Где-то вдобавок забрехала собака и заголосил младенец, усугубив ситуацию. В двери возникла нездоровая паника, и народ дружно попятился от хлева. Ну всё, тушите свет.
