Сердце оборотня снова бешено застучало, холодная дрожь пробежала по телу. Кирилл выругался про себя, не понимая, что с ним происходит.
- Ты же не хочешь умереть здесь. Быть несправедливо убитым. Быть сломанным. Они лиши тебя человеческой жизни, а теперь хотят лишить и того, что осталось. Поклянись нам... И мы поможем тебе...
Больше всего на свете Кириллу хотелось заткнуть уши, не слышать проклятого шепота. Он услышал свой слабый стон словно со стороны, а шепот все не унимался, шепот жалил в самое сердце, вырывая самые скрытые темные мысли и желания души. Шепот был прав...
Они все виноваты, они все выбрали его козлом отпущения их грехов. С молчаливого согласия и участия всех здесь присутствующих, Кирилл был прикован к креслу, словно инвалид среди врачей на симпозиуме. Настороженные взгляды вокруг, переходящие в любопытные, внушали отвращение. Это они виновны. Это их следует принести в жертву их собственной кровожадности.
Даниил вытащил из кармана горсточку какой-то золотистой пыли и, пошептав на ее, сдунул пыль на лицо Кириллу. Оборотень тут же чихнул, чувствуя, как к лицу возвращается подвижность:
- Раз, два.. раз, два.. - мужчина с упоением слушал собственный голос, облизывая, наконец-то слушающимся языком, губы.
- Рок-та... Мы ждем... - обожгло сознание новой волной навязчивого шепота. - Ты хочешь жить?
Руки по-прежнему не слушались, а так хотелось зажать, сжать уши руками, или хотя бы собственное горло... Мужчина приподнял голову и с силой ударил по спинке, стараясь выбить посторонний голос из своего сознания.
- Заткнитесь...
- Это и есть твое последнее слово? - воропанов изобразил удивление.
- Я согласен, только замолчите! - Кирилл снова ударил головой о спинку кресла.
- Что с ним такое... - обеспокоенный голос брата был прерван небрежным жестом Воропанова.
- Даже брат тебя предал... продал тебя... - не унимался голос, разрушая сознание. - Будь с нами, примкни к нам... Скажи клятву...
- Можно начинать? - спросил с поклоном рыжий.
И Кирилл решился. Повторяя за шепотом, слово в слово корявые неизвестные слова, он представлял, как выпускает волка наружу, представлял крики тех, кто сейчас сковывал его.
- Докамест плоть зити... - это смахивало на старославянский язык, и, кажется, было знакомо.
- Что ты сказал? - Даниил чуть наклонился к нему, пытаясь прислушаться.
- Азь ясти кощий... - проговорил последние слова Кирилл, внезапно почувствовав небывалую легкость.
Мужчина перевел взгляд на руку и пошевелил пальцем, затем всей кистью. Он вновь чувствовал себя. Он вновь мог действовать.
