Учение магов [Компендиум зороастрийских верований] | страница 15

С другой стороны, Ахриман ограничен как Временем, так и Пространством. Пространственно он ограничен сверху Пустотой, а с точки зрения времени «он был, он есть, и все же его не будет». Поэтому автор текста, который мы привели в главе 1, считает возможным сказать, что «Ахриман существует в небытии» (3), поскольку в конце времен он будет уничтожен. Ахриман, таким образом, заключен, как в пространстве, то есть в своих владениях, неограниченно простирающихся вниз, но ограниченных сверху Пустотой, так и во времени, потому что он и его царство будут в конце уничтожены. В противоположность ему Хормазд, хотя он и не свободен в пространстве в начале, но в конечном счете не будет иметь никаких ограничений ни во времени, ни в пространстве, так как с уничтожением Ахримана для него не будет пространственных пределов: «он знает о пределе, который существует между двумя Духами до тех пор, пока творение Хормазда не воцарится в Последнем Теле навечно и навсегда, что он безграничен».

Таким образом, в зороастризме Бог изначально конечен, ограничен в себе самом противоположным принципом, Ахриманом. И так бы оно, и оставалось навеки веков, если бы Ахриман не был тем, что он есть, то есть Агрессором, причем плохо осведомленным агрессором. Сам факт нападения Ахримана открывает для Бога возможность бесконечности, так как позволяет Хормазду перейти в контрнаступление ради самообороны. Именно беспорядочные атаки Ахримана вызывают к жизни стройную систему защиты Хормазда; и именно беспорядочная сущность самого Ахримана — это то, что в конечном счете приведет его к поражению. Это предание о космической битве заканчивается не только уничтожением Ахримана, но и становлением совершенным несовершенного Бога: добрый Дух раздвигает свои границы и превращается в бесконечного. Ахриман, пожелай он этого, также мог бы стать бессмертным, но, будучи принципом смерти, он лишен такого желания. Стало быть, человек, сражаясь на стороне Хормазда, сражается за свое собственное бессмертие, за свое участие в «Окончательном Теле», которое не ограничено.

Итак, в самом начале, перед битвой два противника имеют равные шансы: один наделен «всеведением и благом», другой — Агрессор, вооруженный «волей сокрушать». Хормазд предвидит нападение и создает «идеальное» или духовное творение «без мысли, без движения, без ощущения», чтобы защитить себя; такое творение было необходимо ему, как орудие (5). Возникает вопрос, кто или что является этим «орудием»? По всей видимости, надо полагать, что это Вайю или Пустота, так как Вайю, который выступает и как божество, и как Пустота, везде описывается как «орудие Хормазда, нужное для дела» (ZZZ, стр. 316, 26). Таким образом, Хормазд заранее привлек Пустоту на свою сторону, заручившись ее поддержкой. Творение и Пустота (теперь) дополняют друг друга, и когда начинается битва, Вайю, Пустота, пробуждается к жизни, становится силой, которая сокрушает сопротивление, ибо «она преследует врага, чтобы поразить Агрессора и защитить творенье» (ZZZ, стр.333, 5).