— Да нет, рыбки бы нажарили, разъяснил сын свою странную мысль.
— Рыбки ему… Вон финики жри.
Искупавшись, семейство вылезло на ковер обсыхать. Еще немного они поблаженствовали в струях прохладного воздуха, но ветер постепенно стих. На ковер навалилась жара.
Подняв ковер повыше, Ирокезов младший скомандовал: «Вперед!» и резво рассекая воздух, ковер понесся на юг, но Ирокезову младшему до этого уже не было никакого дела — обдуваемый ветром он уснул безмятежным сном праведника.
Проснулись они от ощущения холода и сырости. Вокруг ковра ничего не было видно. Пространство, казалось, было наполнено киселем.
— Кажись, приплыли, батя?
— Приплыли, сынок, — пробурчало из тумана. — Вылезай. Царствие Небесное.
Ирокезов старший подвигал руками, пытаясь хоть что-нибудь узнать о внешнем мире. Кроме сырости в пальцы ничего не попало.
— Похоже, в облако попали?
— Похоже…
Ирокезов старший, досадуя на сына, спустил ковер вниз. Внизу, в пяти иди шести милях под ними, расстилалась земля, похожая на географическую карту. В лучах заходящего солнца были видны хорошо знакомые извивы Нила и опытный глаз Ирокезова старшего сразу распознал, что под ними Египет.
Это его озадачило, ведь заснул-то он над морем.
Они спускались вниз, и земля обретала рельефность. Постепенно появились дороги, дома, оазисы с мелкими озерами. Прямо под ними клубилось облако пыли. Спустившись пониже, они услышали грохот сражения.
— Дерутся, папенька, определенно дерутся. Давай пониже.
Ирокезовы повисли в сотне метров над землей и сквозь пыль наблюдали за побоищем.
Кто с кем дрался, для них не имело решительно никакого значения. Возможно, что внизу как раз сейчас решалась судьба какой-то цивилизации, что-то обращалось в прах, или что-то вставало из праха, но людям, пережившим рождение и гибель чуть не десятка цивилизаций, было наплевать на гибель еще одной.
Или на ее рождение.
Видя, что отец увлекся, сын шепотом начал спускать ковер все ниже и ниже. Побоище шло с переменным успехом и продолжалось бы еще долго, но случайность повернула его ход в сторону совершенно непредвиденную. Случайная стрела, пущенная без всякого умысла, попала в ковер-самолет. Он не смог заржать от боли — головы у него не было, но боль пробудила резвость. Ковер прыгнул в сторону, превысив при этом раза в три скорость звука. Он просто выпрыгнул из-под Ирокезовых. И сделал это так стремительно, что им пришлось пролететь оставшиеся метры самостоятельно. Но что такое несколько метров для Ирокезовых? А для всех остальных судьба повернулась своей худшей стороной. Ковер перешел звуковой барьер, и воздушный бич смел все живое в радиусе мили. Когда пыль рассеялась, Ирокезовы увидели тысяч пять неподвижных тел в полном вооружении.
