Нрав у меня не ангельский. Я бываю довольна резка в своих суждениях, но всё же, воспитанная женственной и мягкосердечной матушкой, слежу за своей речью и пытаюсь умерить свой пыл.
Но только не в эти дни.
Как только на небе появляются тучи, я превращаюсь в желчную, сварливую, недовольную всем ведьму. Кажется, в доме об этом уже все знают, и меня избегают, по мере возможности.
Но вот когда начинается дождь - я сама прячусь от всего мира. И только два человека могут навестить меня тогда: матушка и Матильда...
Однажды, дождливым весенним днём, я вылетела из седла лошади и сломала ногу. Сломала так неудачно, что вызванный лекарь предложил её отрезать, объяснив, что толку в ней отныне не будет. Матушка приказала слугам выкинуть его из дома.
Да, да. Моя хрупкая, нежная, мягкая матушка разозлилась тогда не шутку. Избавившись от горе-врачевателя, она отправила ко всем лекарям королевства гонцов, пообещав озолотить любого, кто поможет её дочери. Обещанная награда была столь высока, что к нам съехалось два десятка эскулапов, и даже придворный докторус пожаловал. Только помог мне не он, а один молодой знахарь. Он спас мою ногу, предупредив, что мне нельзя утомляться, ездить верхом, и что иногда у меня будут сильные боли. От болей он дал мне мазь. И первое время всё было просто отлично. Я была очень осторожной, долгое время не выходила в свет, больше сидела и лежала. И всё же, перед сменой погоды, колено ныло так, что хотелось лезть на стену. Знахарская мазь спасала от этих страданий... Пока у меня не началось привыкание. Лекарство, которое готовилось строго по рецепту, из отборных трав, помогало с каждым разом всё реже, а потом и вовсе перестало. Вызванный знахарь развёл руками - это было самое сильное обезболивающее из имевшегося у него. И вряд ли кто-либо предложит мне что-то лучше этого.
На мой вопрос: "Почему болеть начинает в слякоть?", он, пожав плечами, ответил:
- Возможно из-за того, что это случилось в дождь.
Оставалось только молиться, чтобы солнце зависло на небе навсегда...
Но этого, естественно, не случилось. И моё колено предсказывало погоду, начиная ныть за пару дней до дождя. И по интенсивности боли я могла с точностью определить, когда именно небеса расплачутся.
И в этот раз, я два дня металась по дому злобной мегерой, а на третий, когда начался дождь, - забилась в дальний угол своей комнаты, кусая уголок подушки, чтобы заглушить стоны. А кухарка с суровым видом готовила мне примочки, позволяющие хоть как-то приглушить боль.
