Алиса уже в комнате доставала рюкзак.
— Девочки посоветовали мне хороший приют. Я постараюсь найти садик для Маши и выйду на работу…
Да что у нее в голове?!
— Алиса! — я сорвался на крик. — Посмотри на меня? Что произошло?
Девушка внимательно взглянула.
— А ты не понимаешь, Жора? Она ведь к тебе привыкает.
Я сел на диване и в прострации смотрел, как гостья пакует их нехитрые пожитки.
— А ты? Ты не привыкла, Алиса?
Девушка грустно посмотрела на меня.
— Какое это имеет значение? Эта сказка скоро закончится. У тебя своя жизнь, работа, родные и подруги. А у меня есть только моя дочь, и я не хочу делать ей плохо.
Да, получилось глупо и неловко, а еще совсем недавно я был доволен собой. Думал, поставил на место Любаню и свою вездесущую сестрицу. И Маруся мне так забавно подсобила. А оказалось, напугал и расстроил Алису. Да и, наверно, с точки зрения малышковой психологии называть меня отцом для Маруськи вредно. С другой стороны, не со всеми доводами Алисы я согласен.
— Вам же хорошо здесь, — сделал я еще одну попытку, — живите.
Алиса вздохнула.
— До каких пор?
Вопрос остался висеть в воздухе. Я пытался найти еще какие-то слова, но от неожиданности и остатков болезни мозг просто поплыл. Словно в замедленной съемке я наблюдал, как моя гостья собирает дочку. И вот они уже в дверях, одетые в свои пальтишки. Но только когда Алиса обула Машку и сама потянулась за ботинками, я окончательно въехал в происходящее.
Я не могу их отпустить!
— Алиса, постой, — я поднял ее и взял за руку, — не нужно уходить.
Она вздохнула, чтобы в очередной раз поспорить. Я же просто взял ее за подбородок и накрыл губы поцелуем. Коротким, невинным — ведь рядом находился ребенок. Но в него я постарался вложить всю нежность, которой у меня, казалось, отродясь не было.
— Меня тянет к тебе, — признался я, — да, мы познакомились случайно, и со стороны вся эта история может выглядеть сказкой. Но у меня уже такое чувство, что мы не чужие. Не знаю почему! А ты, ты, Алиса… Ты потрясающая. Я хочу быть с тобой рядом, если ты позволишь.
Алиса ахнула, отшатнулась. Молчала и смотрела на меня своими большими карими глазами. А я, также ничего не говоря, быстро расстегивал пуговицы на ее пальто. Как будто боялся, что она все-таки уйдет. Хоть в душе понимал, теперь этого не случится.
— Раздевай ребенка, — прошептал я ей на ухо и коснулся губами щеки.
— М-м, — послышался снизу детский голосок.
Машка хныкала и теребила куртку в районе шеи.
