— Значит, ты все еще не веришь в реальность этого? Вполне вероятно, это заложено в наш генетический код.
Я скептически подняла бровь, не отвлекаясь от приготовления опытного образца.
— О, ты нашел ген, который вызывает эту магию, не так ли? Я так не думаю.
Он пожал плечами и вернулся к микроскопу.
— Только потому, что мы этого не видели, — он бросил на меня скептический взгляд, — мы не можем утверждать, что оно не существует. И даже если предположить, что предопределенные пары — миф, это убеждение настолько укоренилось в нашей культуре, что отрицать его — значит, отрицать нашу основную парадигму.
— Ты утверждаешь, что мое отрицание предопределенных пар ставит под сомнение весь ваш жизненный уклад?
Улыбка промелькнула на губах Джерека, но он продолжил рассматривать слайд.
— Нет, я точно знаю, кто мы, и точно знаю, кем станешь ты, когда примешь трансформационный укус.
Теперь настала моя очередь пожимать плечами.
— Честно говоря, это больше похоже на обман. Я хочу, чтобы меня полюбили за то, кто я есть, а не потому, что это сказал какой-то случайный ген, бактерия или вирус. А так как мы намерены выяснить, почему ваши женщины не могут зачать девочек, у меня будет полно времени, чтобы влюбиться несколько раз, прежде чем я стану Варгом.
— Ты отказалась от любви, пытаясь решишь эту проблему?
— Абсолютно точно! Мы сейчас в ударе, ты разве не видишь, Джерек? Я не хочу менять химию мозга и этим все испортить, когда мы так близки к разгадке.
Он отодвинул слайд от микроскопа и вздохнул.
— Мне очень жаль, но мы не так близко, как ты надеешься. Это совсем не так. У тебя в руках последний образец.
С особой осторожностью я протолкнула стеклянный слайд под объектив — у Джерека их было всего несколько. Когда я повернула на устройстве диск фокусировки, зеленые и желтые капли вступили в резкий контраст. Не отрывая взгляда от капли, я добавила еще одну от нашего контрольного вещества — вырезка зерна, называемого риитом, что, по нашему убеждению, было половиной уравнения, — и затаила дыхание.
Крошечные желто-коричневые точки закручивались вокруг капель, вращались и мелькали как сумасшедшие. Это была самая активная деятельность, которую я видела с другими образцами флоры, найденными в речной долине. Мое сердце забилось так же быстро, как эти точки. Может ли это быть недостающим элементом, который нам нужен? Если это так, то мы решили тайну поколений! Точки замедлились, остановились и потемнели. Дыхание, которое я задержала, вырвалось из меня вместе с проклятием:
